Ежи., Евгений Шестаков. Исстаренького Опции

[Гость_Donkey_Hot_*]

ПЬЯНЫЕ ЕЖИКИ

В ежа если стакан водки влить — у него колючки сразу в гребень собираются. Стоит, качается, сопли по полу, нос красный, а если еще и очкарик — вообще противно смотреть. В голову ему быстро ударяет, а песни у них сплошь идиотские, он так-то двух сло в связать не может, а тут еще икает, приплясывать начинает, и балалаечку обязательно, они всегда с балалаечками ходят, без них в спячку впадают, а если пьяный еж разорался, так через полчаса их штук триста понаедет веселых с бабами, с граммофоном и с салатами. И тут, если жить хочешь — наливай всем. Водка кончается — растворитель наливай, уксус, им лишь бы глотки залить, чтоб булькало, когда они по очереди с письменного стола на воздушные шарики прыгают, это у них старинная забава. Или один на шифоньер залезет и оттуда какие-нибудь грубые слова говорит, а остальные внизу хором повторяют, и кто первый застесняется, тот идет колеса у милицейских машин протыкать. А если баб они с собой много привезли, то начинаются у них танцы, и свет выключают, а целуются они громко, и если ты как дурак засмеешься, то они свет включают, и на ихние лица тебе лучше не смотреть. И упреки их просто выслушать — считай, легко отделался. Деньги у них часто бывают, а чувства меры никакого, и к полуночи вся пьяная орда только в кураж входит, включая тут же рожденных и только что зачатых. Здесь, правда, они о политике больше орут, но при этом пляшут, а кто устал, того силой пляшут, а если орать не может, то хрюкать должен, иначе у них считается не мужик, и они пальцами показывают. И когда под утро все ежи кучей на полу храпят, а один в углу еще топчется и покрикивает — упаси тебя Господь ему замечание сделать. Враз все проснутся и снова начнут. Надо обязательно дождаться, когда последний еж фуражку на пол скинет, крикнет: "Баста, карапузики!" и сам свалится. Только тогда их можно сметать веником в совок и выносить на улицу. В общем, много хлопот с этими ежами. Поэтому я к ним с водкой — ни-ни!

[Гость_Donkey_Hot_*]

ПЬЯНЫЕ ЕЖИКИ № 7

Вот, бывает, нальет ежик стопочку, высоко подымет, опустит, ко рту поднесет, выпьет, грибочек вилкой наколет, высоко подымет, опустит — а в рот-то сунуть и позабудет! И такое, бывает, за один раз до десяти раз бывает. И вот тогда-то, друг мой прыщавый, вся сказка и начинается:

Сперва о лапках. Их у ежика в среднем четыре штуки. Левая, правая, задняя, запасная. Плюс костыль, ежели еж в годах, либо два, ежели инвалид, либо три, ежли коллекционер. А ежели старый увечный коллекционер — то это уже с виду вовсе даже не еж, а такой маленький дурацкий лесной комбайн, который не собирает ни хрена, а наоборот, теряет все при ходьбе — башмаки, костыли, очки, направление движения, стыд и память.

Теперь нос. У нормального ежа он один, строго спереди и строго посередине. Пока тверезый. А как выпьет — он у него везде. Ежик выпимши — это один сплошной нос, который в разные места с одинаковой целью лезет: пронюхать, нащупать, ототкнуть, выжрать и опупеть. И ежли шары, до половины залитые, на расстоянии вытянутого костыля не видят ни хрена и при ходьбе ежу лишь помеха, то нос его дальнобойный за тысячу восемьсот шагов водочный перегар от самогонного отличает. И наука на этот счет общий солидарный подтвержденный вывод имеет: любой пьяный еж, лишенный способности видеть, слышать и передвигаться, ежели где добавку пронюхает — все равно передвинется хрен его знает как, нащупает, ототкнет, выжрет и опупеет.

Теперь иголки. Их количество определяется возрастом, и к сорока годам, случается, лысеет еж до последней степени и с виду становится обычный хомяк домашний. Но! Хомяк — это всего лишь мешок с крупой, который сам себя наполнять и туда-сюда таскать может. А вот ежик, даже когда окончательно пожилой, и лысый, и хромой, и беззубый, и тугоухий — это все равно ходячий атомный бомба, и измеряется в мегатоннах, и взрывается где попало, и никого не щадит, и ничего не помнит потом. И колючки у ежика — это вроде рубашки осколочной на гранате. Их вполне может не быть. Один хрен, когда грохнет, волной все повалит.

И глаза. Они у ежика маленькие и круглые, но бывают огромные и квадратные, это когда ежик увидит, что кто-то мимо прошел и ни разу не поклонился. А еще бывают узкие и с прищуром, когда ежик, слава Богу, еще не сердится, но уже, спаси Господи, недоволен. Свои глаза ежик в основном открытыми держит, и моргает ими раз в день, а чужие — в основном прикрытыми да подбитыми, и ни одного дня не пройдет, чтоб кому-нибудь не подбил.

И вот, значит, друг ты мой золотушный, представь себе масляную такую картину без рамки и подписи, когда ежик уже пьяненький в меховую стельку и дубовую доску, но еще вполне теплый и даже слегка живой. А ты, значит, корешок мой обструганный, по грибки-ягодки за кленовыми шишками да еловым соком в лес притопать сподобился. В самую чащу, в самую гущу, в адских кущ темнотищу, где ежик хмурый упился до газообразного состояния, до полного нестояния исшатался и оба монокля проглядел в поисках: кому бы в грудную клетку черепную коробку вбить. А ты, стало быть, припожаловал. А ежик-то, выходит, тебя дождался. А ты, как я понял, крепкого здоровья и долгих лет жизни себе не хочешь. А ежик, как сейчас ты поймешь, по бухому делу твою шляпку от гвоздевой отличать не станет, а в любую поверхность одним ударом вобьет. А на похоронах твоих, получается, семья твоя таким образом время, место и усилия сэкономит. А ежик даже не разберет, моль он казнил или лауреата всемирного. А...

— А-а-а-а-а-а!!!

Вот и сказке короткой длинный конец пришел. Отдыхай, ныне подземный друг мой. Баюшки тебе вечные, спи спокойно, не ворочайся и на ежика в обиде не будь. Не со зла ведь он. Не из вредности. А просто выпил маленько. И маленько не закусил.