Машино восприятие жизни, семья, любовь и т.д. Опции

[Пафосная:)]

Цинизм чистой воды.. Такие вещи пишут.. Противно читать. Зачем же так-всех под один гребень..(((

[Гость_Маша Осинкина_*]

Здравствуйте, меня зовут Даша.

Не ждите, Маша больше не придет.
Она умерла в пятницу, сегодня мы ее похоронили. Хоронили втроем. Я, брат Андрей и Колян одногруппник Андрея по ПТУ, которого Маша когда-то отметелила так что он 4 месяца на больничной койке провел. А отец не пришел - собирал бутылки. Маша была права - гад он и помогать ему не надо.
В пятницу у нас был день рождения. В 6 часов она побежала в магазин - прикупить что-то для праздничного ужина. Олег остался один. Зря конечно она с собой Олега сюда притащила - шиза у него была. И оставила его одного тоже напрасно. Он уже пять лет с ума сходил из-за взрыва на производстве. Все рассуждал, что необходимо было сделать, чтобы взрыв предотвратить.
Прибежала Маша домой, а он висит. Тут-то у нее выкидыш и случился. Крови потеряла много - нашли поздно. Около восьми брат с женой пришли ее с днем рождения поздравлять, а то бы и не застали живой. Так бы и кончилась в прихожей. И я бы наткнулась на нее только утром.
Я с дежурства отпросилась, примчалась в больницу. Маша была белее моего халата. Сразу было видно - уже не жилец. Через полтора часа и отошла. В полном сознании. Только вот разговаривала, и, как выключили. И вся суета с капельницами, разворачиванием операционной оказались напрасными.

Странно. Маша оказалась беременной - 23 недели. А ведь Маша всю дорогу говорила: "Я пизду зашью, но пока диплом не получу, на работу с большими бабками не устроюсь рожать не буду.... Залетают только идиотки... Хочу что бы мои дети в достатке выросли, а не как мы с тобой недоедали и по 4 месяца деньги копили, чтобы новые трусы купить."
Я говорю: "Как же ты залетела то?" А Маша мне: "Это не залет. Я уже давно знала, что Олег не сможет жить с таким чувством вины и на себя руки наложит. Мне хотелось чтобы частица любимого рядом бегала, за юбку хватала и кричала в самый неподходящий момент - смотри мама, какую я козявку нарисовал." Уверена была, что сын родится.
Любила она Олега. Как дура любила.
А ведь такая по жизни рассудительная и деловая была.
Всегда говорила: из нас двоих ты девка, а я мужик, потому что эмоции могу в кулаке держать.

Мы все сюда на лето приехали. Я в Питере учусь. Маша в Новосибирске училась в нефтянке. Хвалилась - я буду бабло рубить, а ты нищий врач у меня деньги занимать по родственному.
Не верила она, что в нашей стране врачам будут нормальные деньги платить. Медицину она любила, и ей она хорошо давалась. А нефтехимию она ненавидела почерному.
А еще она ненавидела насильников и ментов.
Оно ведь тогда моего насильника удушила. Рассказывала: "Я говорит клапан повернула, кислород и пошел стравливаться в атмосферу. Дала в руки спасателю резиновую маску, сказала - держи на лице крепче. Вокруг толпа народа. Полный пляж. Рядом охранники депутатские суетятся, менты толпу зевак сдерживают....
А я шприц набираю - гормоны по вене, адреналин по вене и внутрисердечно.... Полная СРЛ. Дыхательный автомат четко ритм отрабатывает, манометр на баллоне скачет, кислород шипит. А под маску ничего не идет. Трех минут хватило и у твоего депутата зрачок в кошачий глаз и свело - необратимая смерть мозга...."
И тут я, говорит, осознала: "Справедливость существует.... И возмездие всегда настигает преступника. И высшая справедливость, когда приговор может привести в исполнение жертва, или близкий родственник"

Ее ведь и саму пытались изнасиловать. Причем насильники были ментами. Поэтому она так трогательно и нежно ко всем ментам и прочим представителям власти (депутатам, военным...) относилась.
Она тогда на скорой работала. Не здесь. Вызов - плохо с сердцем. В сауну. Лето, жарко. Зашла на адрес, а там пять пьяных ментов. Во главе с начальником ГОВД. Отдавай говорят наркоту, а сам ложись - нам как раз девки для кайфа нахватало.
Такие вот - защитники гражданских свобод.
Я не знаю, как она сумела. Но она вырвалась и табуреткой, плашмя по солнечному сплетению каждого по очереди. Со всей дури. Четверо сразу легли - рефлекторная остановка сердца. Прием есть такой. Кулаком в поддых бьют - механическая дефибриляция называется. На несколько секунд сердце останавливается и ритм восстанавливается. Ну, а если посильнее чем кулаком – то остановка.
А пятого добивать пришлось.
Выскочила она на улицу. Побежала к машине. Халат в лохмотьях. Глаза бешенные. Водитель схватил монтировку и внутрь.
У нас в тот период на скорую часто нападали - наркотики отбирали. Пару раз обкурки даже в бригаду из калашей стреляли, прям через дверь.
А водитель у Маши прикольный был. Дедок 62-х лет. Вцеплялся в руль аж костяшки белели, но больше 40 километров никогда не выжимал - боялся. Прикол полный. Мигалка, сирена завывает и скорая на 40 километрах в час "мчится".
Собачились они с Машей по страшному. Он ее девочкой называл. Мы же мелкие - недоедали в детстве, так и не выросли толком.
А Машу обращение -"девочка" страшно злило. Она с пол-оборота заводилась и на крик исходила: "Девочки на панели стоят - клиентов ждут!!! А я фельдшер!.. Государство мне жизни людей доверяет!!! От меня зависит - увидят ли эти уроды завтрашний день или нет!.. ...А вас попрошу называть меня по имени-отчеству... Как непосредственное ваше начальство"
И такой концерт по 5 -6 раз в смену. Дедок пугался, но как старый склеротик ровно через пять минут все равно назвал ее девочкой.
Ей старший врач пытался мозги вправить. А она ведь очень гордая была, независимая. Сперва старшему врачу морду набила - за девочку, а затем в дисциплинарную комиссию на него телегу катнула - нарушение деонтологии. У старшего врача потом долго при виде Маши руки тряслись.
Так вот прискакал этот дедок в сауну с монтировкой в руках, как только по дороге не рассыпался. Увидел трупы ментов и сразу Машино имя-отчество вспомнил и сказал: "Кончилась твоя жизнь.... Судить то будут, как за нормальных людей... Такой срок намотают, что не выйдешь из зоны никогда"
И пока Машу трясло и сопливило мухой сгонял в ближайший магазин за ацетоном, трусами и новым бюстгальтером взамен напрочь разорванных. Он наверное впервые за последние 15 лет на скорости 90 км ездил.
Дальше было дело техники - желудочным зондом по четверти стакана ацетона каждому влили, по стаканам и пустым бутылкам накапали - чтобы везде было.
Диагноз: «Отравление суррогатами алкоголя. Смерть до прибытия бригады.»
Пятый недобиток, как раз начальник ГОВД был, стал в сознание приходить. Ему еще полстакана добавили. На носилки и в приемный покой.
Пока реаниматологи вниз спускались, пока на каталке его в реанимацию подымали - он дошел.
Какой некролог в городской газете был. На разворот. Тяжелый рок вырвал из наших рядов… Как будто в атаке на чеченских боевиков погибли, а не от пьянки – так весь город считал. Ацетон тот в желудках и крови нашли, санитарки в морге, как водится, проболтались… И ацетон это весь город обсуждал. Но паленая водка не редкость.
Когда на скорой газету читали выяснилось, что еще 3-х так изнасиловали. Одной 55 лет было, но пьяным ментам это было по барабану. Очень эти бабы радовались смерти этих ментов и тому, что живы остались. У нас тогда много трупов изнасилованных находили, а насильников никогда. Так у нас молодость проходила на смене перестройки беспределом.
Я про этот случай только через год узнала. В аккурат перед этим случаем, Маша себе кружевной комплект купила – первый в своей жизни. До этого никогда денег не было. Маша на этот комплект полгода облизывалась и себе в подарок на день рождения купила. Но носить стала не дожидаясь - утерпеть не смогла. Расстраивалась, что Олега в городе нет – показать похвастаться некому.
Я Машу все доставала, а где твои кружева? Почему не носишь? Если не нравятся – мне отдай. Маша только зубами скрипела. А потом мне Машин водитель под большим секретом все рассказал.
А на скорой все удивлялись - почему Маша со своим водителем собачится перестала. Просто папа с дочкой.

Очень Маша хотела нормально жить. А ей все время приходилось бороться за право существования.
С голодом, нищетой, людьми. С тринадцати лет постоянная борьба. Только только раздыхиваться начала. Еще два года и получила бы она свой нефтяной диплом, замуж бы вышла.
Умереть в свой 30-й день рождения... Ее в десять вечера родили, а умерла она в 21.45
А в квартире торт остался с цифрой 17. Она выглядела молодо и всем говорила, что ей 17 лет. Мне говорила, еще 10 лет будет 17, а затем я буду 20 лет двадцатилетие отмечать.
И все верили. А мне никто не верит, когда я говорю что мне тридцатник. Говорят – не расстраивайся деточка, когда ни будь тебе действительно исполнится тридцать лет, не надо к этому так стремится. Маленькая собака – до старости щенок.

PS. Мы не Осинкины. Мы Рябиновы.
Миша Осинкин - это Машина первая любовь. Ей тогда 12 лет было, а Мише 15. Она за него замуж хотела. Как из пушки хотела.
Первая любовь, как в романах. Они даже из дома убежали. Их конечно поймали. Родители Миши подняли такой хай. Непотребная девка, соблазнила их мальчика-колокольчика. Сколько раз потом Машу непотребной девкой называли – сосчитать нельзя.
Мишу куда-то увезли, говорят он, потом спился. Может тогда все Машино счастье то и обломилось?

Завтра родственники Олега заберут его тело и увезут хоронить на родину. И я тоже уеду в Питер. Что здесь больше делать?
Мы ведь съехались "на родину предков" - семьей пожить. Благо у нас здесь однокомнатка простаивает.
Маша из своего Новосибирска, Андрей из Москвы, я из Питера.
У Маши пунктик был по поводу семьи. Семьи которой у нас никогда толком не было. Долго мы вместе пробивались и лишь последние 3 года раздельно жили - по месту учебы.
Маша грозилась на свои нефтяные сверхприбыли коттедж купить. Я, мол, тебя заставлю замуж выйти и выделю тебе в своем коттедже флигель. Чтоб под присмотром была.
Она и на сайте написала, что хочет заставить меня замуж выйти. А что заставлять. Если бы она сказала – я бы сразу. Я ее всегда слушалась. Странно. Я старшая сестра, хоть на полтора часа, но старшая. А ведущей она была – всегда все решала и всем распоряжалась.
В нашей семье всю жизненную энергию Маша получила. Я и брат – манная каша.
У нее дар был распоряжается и организовывать. На адресе, на автоавариях и просто по жизни. К ней всегда стажеров прикрепляли, чтобы она их научила. Поговорка у нее была – «Учите матчасть». Ею она их гоняла, заставляла всю аппаратуру разбирать-собирать на скорость, шинировать и перевязывать на скорость. Ответственность им прививала: «Это в математике от перемены мест слагаемых сумма не меняется, а в медицине от последовательности действий зависит жизнь пациента и срок, на который сядешь». Многие ее ученицы – старшими и главными сестрами работают. Она сама очень ответственно к работе относилась.

Посмотрела я ее записи на вашем сайте и не поняла, почему она эти вопросы про убийц, про месть задавала. Это ее никогда не волновало. Она говорила: «Я буду мстить и, мстя моя будет страшна и ужасна». Ее волновали те люди, которым она на адресе помочь не смогла. Если у нее больной умирал она в мед библиотеку всегда шла, чтобы проверить все ли она правильно сделала, может новая схема появилась. И тетрадку вела, куда записывала фамилии тех, кого можно было спасти. Называла – дневник моей глупости. Там фамилий двести было.
В прошлом году я за нее сильно волновалась – думала, погибнет. Она решила брату квартиру подарить и поехала на 3 месяца с британским красным крестом в Ирак – деньги зарабатывать. На квартиру брату и Олегу на лечение. Она его на три месяца в клинику Сербского устроила. Надеялась что ему мозги выправят. Не помогло.
А мне спокойное место нашла на лето с эпидотрядом в Узбекистан на летние кишечные инфекции. Кто же знал, что там революция начнется.
Маша из Ирака вернулась зеленая. Тетрадку свою выкинула. Говорит, самая плохая больница, в которой нам с тобой доводилось работать – это рай-земной. Рабочая смена – 18 часов, без выходных, 90 дней подряд. А какие выходные, когда там просто люди рядами на земле лежат и ждут помощи. В одном ряду и раненые, и больные с холерой и просто умирающие от голода и обезвоживания. Там в день по 100 человек умирало, какая тетрадка.

Зачем я все это пишу? Не знаю. Может быть потому, что я одна. Я впервые одна. В пустой гулкой, вдруг ставшей такой большой квартире. Хочется с кем-то поговорить. Хочется плакать, но не получается. Со смертью Маши из меня словно батарейку вынули. Зачем все? Абсолютно все бессмысленно.