Двойной эспрессо, ... на полях. Опции

[Dionis]

Решил выложить сюда несколько моих... ищу слово... впечатлений, которые я писал в дневнике на Рус21.
Некие эссе в стиле импрессионизма (конечно же в моем понимание).
Приглядитесь, там почти нету смысла, там играет свет.
Быть может, кто-то найдет отражение и своих мыслей, а то зачем все это?
Начнем


Plan B.

Каждый человек индивидуален. Но все люди очень похожи, . Расы, национальности, подданства уходят на второй, третий, четвертый, н-ый план. Теории Гитлера буксует в трясине 20го века. Сталин бы никогда не стал народным комиссаром по национальностям, опоздай он всего лишь восемьдесят лет.

Сумасшедшая скорость. Форсировать все, что можно и все что нельзя. Больше нету рабочих дней и выходных. Есть только 24 часа и суперсовременный органайзер, как отдельная часть мозга. Сутки больше не делятся на день, ночь, утро или вечер. Это слишком тривиально. Рассвет лишь повод отправиться в постель отсыпаться.

Черные, желтые и белые парни вожделенно мастурбируют на откровенные фотографии Scarlet и Naomi. Цвет кожи, гражданство, прочая ерунда – не существенный факт. Все отфильтровано мощнейшим современным фильтром, плодом передовых нано-технологий – фильтром с завораживающим названием “Глобализация”. Строгая стильная этикетка “Filter G” на огромном мерцающем в солнечном свете контейнере с почти семи миллиардным штучным товаром. Каждый упакован в модную однотипную обертку с красивым ничего не говорящим словом “индивидуальность”. Имя, то есть код товара, паспорт, описание и прочие прилагается. Только одна разница – товар вполне само достаточен. Он и товар, и продавец и покупатель. Витрина, маркетолог и клиент. Самые взыскательные клиенты имеют самую красивую и дорогую витрину, а заодно профессиональнейшего менеджера по продажам. Определенно, человек не развесной товар.

Трахаться и покупать – стиль XXI века. Не верите? Тогда почему вы так живете?

Dionis, 2008


Dissolved Girl.

Видимый в последний раз свет звезды.

Моменты легкого помутнения от череды бессонных ночей, когда уже не получается легко уснуть. На них не возможно воздействовать. Они проносятся с ужасающей быстротой без всякого управления извне в самую глубь сквозь тебя, в твое сознание, просекают его и уносятся куда-то дальше в бесконечное пространство. Это не сон. Что-то сродни ему . Некий транс. Ни приятный и ни отталкивающий – никакой.

Огромный туннель с дрожащим пучком света в конце. Совсем не похожий на отдаленный тусклый свет фонарика или еще чего-нибудь подобного. Свет холодный, не несущий ничего живого. Магистраль со сверхинтенсивным движением. Огни дальнего света фар сливаются в единообразный непрерывный поток. Свет, который больше ничего не освещает. Невидимые трассы развитых инфраструктур – за ними, вокруг, везде, только не здесь. Матрицы безразличия завихряющегося в этот туннелеобразный комок, отсекают все, что лежит за пределами физических размеров твоего тела. По нему лишь, скользя, проплывают медленные, неестественные, электронные волны звуков музыки в стиле lounge. Расплывающаяся по комнате легкая дымка дотлевшей недокуренной сигареты, мгновенно рождают образы растворения никотина в крови. Эти маленькие шарики, мчащиеся по огромным артериям и едва различимым венкам оцифрованной крови. Миллионы точек бифуркации с никак не регулируемым движением. Посылая в центры этой огромной фрагментированной системы возбуждающие SQL-запросы. Возбуждающее приторное удовольствие.

Это совсем не похоже на сон. Всего лишь провал в пустоту, угнетающий вакуум. Какие-то секунды грозящие превратиться в бесконечность. Леденящая неподвижность шторма со шквалом эмоций, чувств, воспоминаний. Веселые слова песни на очень грустной музыке. Такого же цвета, как и все в округ. Абсолютного и безысходного. Подчиняющего все воле одного течения.

np. madonna – i want you (dens54 jb densappella) [from My Paradise (The Lounge Album)]

Dionis, 2008

[Dionis]

Капли.

Посвящаю его своим любимым и дорогим капелькам, надеюсь, ваши пути будут счастливыми и в вас солнце отразится лучами радуги.

Приятно смотреть на людей, которые могут шутить в половине седьмого утра. Говорить о сложных печальных вещах, а потом снова шутить. Как будто ничего и нет. А может быть, ничего не осталось кроме этого. Они заставляют еще пару минут поваляться в постели. Пробежаться глазами по комнате. Скользнуть взглядом по столику. Вспомнить последние прочитанные страницы книги на “перед сном”. Не слишком глубокой, не слишком личной. Но очень приятной и сверх популярной. Сладкой, как ваниль. О ней говорят. Я люблю ваниль.

Иногда, когда я смотрю на пасмурное небо, мне кажется, что лучший завтрак под него это белый кофе. Нежный, не очень крепкий черный кофе, который медленно перемешивается со струйками сливок, как туман над черной рекой.
Медленно. Все медленно. Медленные капли дождя, медленные глотки и медленные затяжки сигаретой. Вкус самого слова “медленно” на губах.

Наслаждение утром. Наслаждение его тягучестью. Все очень легко и не очень серьезно, почти совсем не серьезно – без суеты. Но вместе с тем очень значимо и лично. Каждое действие понятно, мотивированно, имеет свой чистый источник. Свои желания не нужно от кого-то скрывать, не нужно скрывать их от себя. Ими можно просто поделиться с собой. Не вникая в суть, рассказать себе о них и небрежно перескочить на другую тему.

Ветер дует в открытое окно. Перелистывает странички позабытой книги на столе. В такт маршу Мендельсона. Весело и игриво. Улыбаясь всему вокруг. А потом… наткнулся на грустные странички воспоминаний. Стихает. По лицу пробежит одинокая слезинка. Но это не от грусти о прошлом, а так… Наверно, от ветра глаза заслезились. Или все-таки от грусти? Не важно. На улице так много влаги: моросящий дождь, лужи, капли с веток берез, а какая-то одна слезинка, потерявшиеся на лице, трогает душу больше их всех. Как будто не настоящих. Капельки сливаются друг с другом, расходятся, сорятся, разбегаются по стеклу, а кто-то грустят в одиночестве и никуда не движется. А какие-то стремятся друг к другу, но это им только кажется – они с разных сторон стекла. Это все равно, что друг для друга не существовать. Один раз переглянуться, понравиться и понять, что никогда не окажешься вместе, рядом. И все они живые, все, как будто, со своими желаниями и симпатиями. Целая жизнь на стекле.

Капельки на стекле – все это чужое. Мне намного дороже одинокая слеза на лице. Одинокая и печальная. Она верит, что где-то есть такая же слеза, грустящая по тому же кусочку общего прошлого. И кажется лишним шум дождя, хочется совсем без звука, не слышать свое дыхание – только сбитые удары сердца. Почти такие же такты, как были рядом с ней. Но ее больше со мной нет, сердце бьется и идет к другим встречам. Только на эту пару секунд оно обернулось и вспомнило кусочек нашего общего прошлого.

Dionis, 2007