Двойной эспрессо, ... на полях. Опции

[Dionis]

Решил выложить сюда несколько моих... ищу слово... впечатлений, которые я писал в дневнике на Рус21.
Некие эссе в стиле импрессионизма (конечно же в моем понимание).
Приглядитесь, там почти нету смысла, там играет свет.
Быть может, кто-то найдет отражение и своих мыслей, а то зачем все это?
Начнем


Plan B.

Каждый человек индивидуален. Но все люди очень похожи, . Расы, национальности, подданства уходят на второй, третий, четвертый, н-ый план. Теории Гитлера буксует в трясине 20го века. Сталин бы никогда не стал народным комиссаром по национальностям, опоздай он всего лишь восемьдесят лет.

Сумасшедшая скорость. Форсировать все, что можно и все что нельзя. Больше нету рабочих дней и выходных. Есть только 24 часа и суперсовременный органайзер, как отдельная часть мозга. Сутки больше не делятся на день, ночь, утро или вечер. Это слишком тривиально. Рассвет лишь повод отправиться в постель отсыпаться.

Черные, желтые и белые парни вожделенно мастурбируют на откровенные фотографии Scarlet и Naomi. Цвет кожи, гражданство, прочая ерунда – не существенный факт. Все отфильтровано мощнейшим современным фильтром, плодом передовых нано-технологий – фильтром с завораживающим названием “Глобализация”. Строгая стильная этикетка “Filter G” на огромном мерцающем в солнечном свете контейнере с почти семи миллиардным штучным товаром. Каждый упакован в модную однотипную обертку с красивым ничего не говорящим словом “индивидуальность”. Имя, то есть код товара, паспорт, описание и прочие прилагается. Только одна разница – товар вполне само достаточен. Он и товар, и продавец и покупатель. Витрина, маркетолог и клиент. Самые взыскательные клиенты имеют самую красивую и дорогую витрину, а заодно профессиональнейшего менеджера по продажам. Определенно, человек не развесной товар.

Трахаться и покупать – стиль XXI века. Не верите? Тогда почему вы так живете?

Dionis, 2008


Dissolved Girl.

Видимый в последний раз свет звезды.

Моменты легкого помутнения от череды бессонных ночей, когда уже не получается легко уснуть. На них не возможно воздействовать. Они проносятся с ужасающей быстротой без всякого управления извне в самую глубь сквозь тебя, в твое сознание, просекают его и уносятся куда-то дальше в бесконечное пространство. Это не сон. Что-то сродни ему . Некий транс. Ни приятный и ни отталкивающий – никакой.

Огромный туннель с дрожащим пучком света в конце. Совсем не похожий на отдаленный тусклый свет фонарика или еще чего-нибудь подобного. Свет холодный, не несущий ничего живого. Магистраль со сверхинтенсивным движением. Огни дальнего света фар сливаются в единообразный непрерывный поток. Свет, который больше ничего не освещает. Невидимые трассы развитых инфраструктур – за ними, вокруг, везде, только не здесь. Матрицы безразличия завихряющегося в этот туннелеобразный комок, отсекают все, что лежит за пределами физических размеров твоего тела. По нему лишь, скользя, проплывают медленные, неестественные, электронные волны звуков музыки в стиле lounge. Расплывающаяся по комнате легкая дымка дотлевшей недокуренной сигареты, мгновенно рождают образы растворения никотина в крови. Эти маленькие шарики, мчащиеся по огромным артериям и едва различимым венкам оцифрованной крови. Миллионы точек бифуркации с никак не регулируемым движением. Посылая в центры этой огромной фрагментированной системы возбуждающие SQL-запросы. Возбуждающее приторное удовольствие.

Это совсем не похоже на сон. Всего лишь провал в пустоту, угнетающий вакуум. Какие-то секунды грозящие превратиться в бесконечность. Леденящая неподвижность шторма со шквалом эмоций, чувств, воспоминаний. Веселые слова песни на очень грустной музыке. Такого же цвета, как и все в округ. Абсолютного и безысходного. Подчиняющего все воле одного течения.

np. madonna – i want you (dens54 jb densappella) [from My Paradise (The Lounge Album)]

Dionis, 2008

[Dionis]

24 секунды молодой леди в кафе.

...допив в два глотка остатки растворимого кофе, она быстро и небрежно чиркнула на какой-то салфетке: “Разбивайте сердце, сколько хотите, только не убивайте мечту”. Быстро сложив листок и положив его в карман жилетки, взяв зонтик, сумочку и повесив плащ на правую руку, она быстрыми шагами направилась к выходу из кафе.

Dionis, 2007


Голос.

Это самое приятное здесь время суток. Шар солнца почти касается горизонта. На него можно смотреть спокойными глазами и медленно уходить в свои мысли. Как будто по воде к закатному солнцу. Знаете, так бывает, как будто бы во сне, ты лежишь перед ним, и к нашей счастливой звезде стелется золотая дорожка, переливая множеством бликов. Можно долго идти вперед, а вода все равно будет доставать лишь по щиколотку. Здесь, правда, очень мелко. Вода прозрачная, а песок чистый. Все как на ладони. Но все равно это море. Смотришь вперед, сколько хватает глаз, и вода медленно уходит куда-то далеко за горизонт, сливаясь с небом. Иногда, где-то вдали можно различить не долгий полет летающих рыбок. Он всегда такой короткий, что только успеешь прищуриться и в ответ видишь лишь всплеск воды. Тут все наполнено какой-то расслабленностью, не понятной леностью, если хотите. Медленным движением я поднимаю бокал вина, пару секунд смотрю через его золотистый свет на закатное солнце, ловлю блики и искорки на его поверхности, а потом делаю медленный глоток. Он настолько медленный, что его как будто и нет. Впрочем, это не так и важно. Главное другое – почувствовать вкус на языке. Приятное пощипывание во рту от первой капли молодого напитка. Эти ощущения хочется протянуть как можно дольше. Вся их прелесть уже лишь в том, что они скоротечны. Они всегда оставляют какую-то недосказанность, вместо того, чтобы приесться и надоесть. Это те чувства, которые потом вспоминаешь, которые хочется потом вспоминать. Сначала их, а потом и все остальные, все приятное, теплое и ласкающее душу.

Через ресницы прикрытых глаз просачивается мягкий свет. Вместе со мной вспоминая ее глаза, которые искрились радостью при нашей первой встречи. Такие выразительные и добрые. В их свете столько не нужных вещей, казавшихся до нее значимыми, потеряли свою цену. А потом потянулась вереница сладких воспоминаний. Воспоминаний про нее. Наш вечер, когда мы гуляли по набережной. Кому-то эта прогулка показалась бы ни чем не отличающейся от всех прежних, а она была удивительной. Мы долго смотрели на воду, о чем-то говорили отстраненном. Уже теперь я даже не помню тех слов, но я запомнил, как будто это было пару секунд назад, момент, когда мы поймали друг друга взглядом. Она была такой красивой, самой красивой на свете. По ее загорелым щекам потекли слезки, растекалась тушь, а она смотрела, смотрела, смотрела. Это были те слезы, которые появляются сами собой, от любви. Слезы, которые появляются лишь от одного осознания счастья. Мы смотрели ни друг другу в глаза, мы смотрели друг в друга, в самих себя, в нас. А капельки слез будто бы светились каким-то волшебным светом. В эту секунду у нас было одно большое сердце на двоих, разделенное на два тела только для того, чтобы мы могли скучать в разлуке. И это чувство, что мы не одиноки, а принадлежим друг другу и нашей общей любви, напоминало, что расставание – это всего лишь повод для новой встречи.

Человеческая память странная и интересная вещь. Во всем ворохе плохих и тяжелых воспоминаний (она любит их запоминать), всегда найдется хотя бы маленький осколок из прошлого, к которому хочется вернуться. Когда чего-то очень мало, оно становится дорогим, а воспоминание о счастливых минутах любви – бесценны. Когда-нибудь мне придется все это забыть, но ее образ я навсегда сохраню, как частичку своей души. Образ, который в сердце сливается с голосом любви. Это самое лучшее лекарство, когда не хочется жить. Он похож на свет в конце туннеля – не нужно думать, он сам к себе притягивает. Когда не осталось сил, ты начинаешь слышать голос внутри, который несет тебя вперед.

Крик чайки разрывает приятную дремоту. Солнце почти склонилось за горизонт, и наверно за спиной появилась луна. А может быть, молодой месяц в окружении звезд. Лень вспоминать, что было вчера на небе. Древние люди хранили память о безлунном мире. Мир, в котором было солнце и множество звезд, а у Земли не было спутника. Но знания древних всегда кажутся полу-мифом. Так уж построен человек, нам кажется настоящим только то, что мы видели сами. И то “настоящее” для нас было всегда раньше и будет всегда в будущем. Это так удивительно представлять, что мир, чувства вечны, и даже не догадываться, что может случиться через секунду. Но влюбленной душе ничего не нужно знать - она верит. И засыпая, я верю в радостный рассвет.


Наш бриг.

Кто любит прав, а это истина
Как мир стара и не бессмыслена.
[Н. Б]

Море. Жизнь очень похожа на море. Оно не хорошее и не плохое, оно просто есть. Его нужно понимать, его приятно любить. Море всегда отвечает тем же. Оно как зеркало и в тоже время совершенно иное. Зеркало переворачивает действительность. А море… море таинственное, но беспредельно честное.

Она. Порой мне казалось, что она его боится. Но это лишь смешной мираж, если бы не она, я бы давно сбился с пути и сел на первую же отмель, оставаясь на неопределенный срок ждать попутный ветер. Она видела все подводные преграды – мели, рифы, опасные течения. Словно у нее где-то в уме была идеальная карта. Но в реальности ее не существовало – все это она чувствовала. Не умом, а чем-то другим, более глубоким и чувственным. В то время я даже не подозревал, что в море есть что-то подобное, что-то, что может помешать. Для меня оно являлось чем-то совершенно другим. Мне нравился шторм, порывы ветра, грозящие разорвать паруса в клочья, поломать мачты и бросить любой корабль на скалы. Только в таких условиях можно показать чего ты по-настоящему стоишь. Я люблю море. Чем рискованнее, тем интереснее.

Мы. После долгих мыслей. я наконец открыл глаза. Она лежала рядом на шезлонге. На ее груди лежал какой-то глянцевый журнал, искря отраженными лучами закатного солнца. По горизонту медленно плыло маленькое местное суденышко на парусах. Паруса были бессмысленны - ветра почти не было. Волн тоже. Только опуская в воду руки можно было почувствовать легкое течение. Жизнь очень похожа на море. Случайно в воздухе наши ладони встретились. Ее губы нежно улыбнулись, и я снова закрыл глаза, уносясь в наше общее море.

Dionis, 2007