Мертвый город, пробую серьезный рассаказ Опции

[Xoqq]

Гриша зажег сигарету и затянулся дымом. В первый раз за свою жизнь.

...Массы людей заполонили улицы. Еще вчера они были Живыми. Мозг этих людей перестал выполнять свою функцию. Сегодня это зомби, готовые разорвать любого, кто встанет на пути к Пище. ЖРАТЬ - единственная команда, которую может дать их мозг. Остались только животные инстинкты и человеческая ненасытность.
...Никто не знал, что массовый гипноз через средства связи приведет к таким последствиям. Мэр Города пытался исправить ситуацию. Но сам стал одним из них: злочасная запись гипноза распространилась по всему Городу.
Соседние Города испугались такой участи. Они в срочном порядке возвели кольцо высочайшей Стены из железа и бетона, изолировав зараженный Город.

Гриша понял, что происходит вокруг слишком поздно.
Он мчался к посту, через который можно было выбраться на свободу.
Вот уже видны огромные ворота. Машина неслась сквозь толпу зомби, пытаясь подъехать ближе. Невыносимый рев этих существ заставлял сжиматься сердце. Они стучали руками по стеклам, капоту.
Гриша видел, как кто-то еще прорывается к воротам... Живой...
- Ребята! Я Здоров! Я хочу спастись! Я Свой!
Внезапно незнакомец умолк. Пуля, пущенная ему в голову, утихомирила его. Гриша ясно видел, как человек с вышки в Стене хладнокровно перезарядил винтовку. Сердце Гриши забило молотком в грудь, как будто захотело вдруг выпрыгнуть.
Других Городов не волновало то, что остались Живые люди.
-Нет! Не может быть! Я все равно выберусь отсюда! - Гриша нажал на педаль газа. Двигатель истошно заревел, и машина рванулась с места. У зомбий как будто сохранились остатки разума: они отходили, расчищая путь.
Гриша устремился обратно в глубину Города.
- Я смогу выбраться ночью, - шептал он, но в глазах блестели капельки слез.

- Там был человек, - худощавый юноша стоял перед столом.
За столом сидел грузный мужчина и вертел в жирных пальцах ручку.
- Я читал журнал дежурного, - мужчина буравил глазами юношу.
- Нет, там был еще один...

...Солнце трусливо спряталось за горизонтом. Тьма нещадно пожирала остатки света и тепла.
Гриша был готов к побегу из этого Города-Тюрьмы. Достать костюм альпиниста, веревки и прочие вещи было легко: в Городе изменились только люди, магазины остались без присмотра.
...Подниматься приходилось практически в полной темноте - Гриша не хотел быть замеченым. Шаг за шагом медленно двигался он наверх по маленьким трещинкам на гладкой Стене. Она была огромна. Тем не менее, через час он почти добрался до ее вершины.
Гриша начал забирался на край.
Поблизости что-то зашуршало. Внезапно Гриша получил удар по голове и потерял сознание.
Холодный бетон под телом заставил его очнуться. Гриша медленно открыл глаза. Тот, кто оглушил его, сидел поблизости спиной и рылся в его рюкзаке и, кажется, не заметил, что его пленник очнулся. Должно быть, Гриша пробыл без сознания не больше минуты. Голова ужасно болела. Гриша собрал волю в кулак и ударил ботинком по голове обидчика. Тот шлепнулся на пол и затих.
- Око за око, - прошептал Гриша, держась рукой за голову. Обыскав бесчувственное тело, он обнаружил некоторые свои веши, которые были при нем.
- Вот шакал, - пнул по телу от злости Гриша. Он снял форму человека и переодел его в свою. Сам надел форму. В карманах формы оказалась пачка сигарет, спички и граната.Связав веревками тело и сунув в рот кляп, Гриша спрятал обмякшее тело возле ящиков, которые стояли неподалеку.
Теперь осталось убраться из этой Стены, из этого Города. Только куда идти?
- Эй солдат, - голос был низким и неприятным.
Гриша обернулся.
- Идем со мной, - обладатель голоса, плотный мужчина низкого роста, с шумом вдыхал и выдыхал воздух. Он поманил к себе Гришу. Тому пришлось повиноваться.
Мужичок шел неспеша, во всем показывая свою важность.
- Того человека еще не поймали?
- Како.. - Гриша осекся, внезапно поняв, что охоту ведут, скорее всего, за ним, - нет, кажется нет.
- А почему я тебя не видел? Ты новобранец?
- Так точно, я прибыл только сегодня, - Гриша лихорадочно думал, как поскорее убежать от этого скользкого типа.
- Да, сегодня было пополнение, - мужчина заметно повеселел, в его глазах заплясали огоньки - тогда я обязан показать тебе нашу лабораторию.

- Не трогайте его, когда поймаете. Он нужен мне живым. Вам ясно?
- Так точно. Разрешите идти? - юноше было не по себе от взгляда старшего по званию.
- Идите... Какой от вас всех толк?

Гришу передернуло, когда он вошел в лабораторию. Она была внутри Стены.
Везде был слышен плач детей и женщин. Лаборатория больше подходила на лагерь для содержания пленных. Ключи от решеток висели около входа.
- Знаешь, солдат, - голос плотного мужчины стал почти ласковым, - это люди, которые не стали теми полулюдьми, которые бродят по Городу в поисках Пищи. Да, они виноваты в том, что ПОНЯЛИ, как я убил город.
Гриша потерял дар речи. Все, кого он когда-то знал, стали зомби из-за этого человека. И этот человек занят сейчас тем, что ищет его, Гришу...
- Что же, юноша, я должен идти. Вернусь через полчаса. Охраняй здесь все.
Мужчина быстро вышел, не оглядываясь, из лаборатории.
Гриша подождал минуту, проверил, нет ли кого около входа. Затем он взял ключи и ринулся к решеткам. Здесь могли быть те, кого он мог знать.
Гриша выпускал подряд всех, силясь найти кого-нибудь из знакомых. Но все было напрасно.
- Здесь есть черный выход, - прокричала одна женщина и скрылась за углом. Все побежали за ней.
Гриша освободил всех пленных. Последний человек убежал к черному выходу.
Вдруг Грише в плечо что-то ударило. Он успел увернуться от второй пули, прыгнув за угол. Он старался идти как можно быстрее. Дальше были еще несколько маленьких комнат, через которые он проходил, оставляя кровавый след. Вот она, спасительная дверь. Потянув ее, Гриша понял, что он обречен: дверь была заперта снаружи. Один из бывших пленников захлопнул ее.
Гриша пошарил по карманам. Нашел сигареты.
Он достал одну и затянулся дымом. В первый раз за свою жизнь.
- Знаете, вашей единственной ошибкой было то, что вы слишком добры.
- Это не ошибка. Каждый сам выбирает свой путь.

Последовали два выстрела. Второй выстрел Гриша не слышал. Из его рук выпала граната, которая не оставила от комнаты ничего.