Ушёл кумир..., о смерти СоЛЖЕницына Опции

[К.Ст]

Ушел кумир... благонамеренных бессовестных идиотов

В чём «феномен» явления Солженицына? — в том, что большинство не пожелало понять его роль, которая весьма отличается и от лубочных картин как «за», так и «против». Недовольные им и его произведениями доказывают, что в ГУЛАГе он был «стукачом», другие возражают, что «ум, честь и совесть нации» каким-то чудом выжила в ГУЛАГе, а вовсе не потому, что «стучала». Однако если по жизни, то А.И.Солженицын стал «стукачом» до попадания в ГУЛАГ.
Вернёмся в 1945 год.

Первое. Всякий нормальный человек обязан был в то время помнить, что в 1930 годы, после того, как большевики под руководством И.В.Сталина избавились от Л.Д.Троцкого, реально имевшему место вредительству со стороны противников социализма, стала сопутствовать массовая эпидемия психоза сверхподозрительности, доносительства, сведения личных счётов посредством вызова «услуг НКВД» . Причём маршал авиации А.Е.Голованов — создатель дальнебомбардировочной авиации в годы Великой Отечественной войны, из которой впоследствии выросла современная стратегическая, — сам едва не погибший в репрессиях удив-лялся не тому, что эта эпидемия сверхподозрительности и сведения личных счётов посредством вызова «услуг НКВД» охватила всю страну, а тому, что И.В.Сталин смог её остановить («… я вспоминаю встречи, разговоры со Сталиным, сколько раз по тем или иным вопросам — всё это мимо ушей! Когда стало вспоминаться? Когда на Сталина стали лить всякую грязь. Я удивляюсь не тому, сколько погибло при нём народу, а как он сумел ещё это остановить! Ведь общее настроение было такое, что могли полстраны уничтожить сами своими руками. И думаешь, черт побери, как у нас, в нашей России бывает! Думаешь о про-шлых временах, о Петре Первом и видишь: всё повторяется. История, по-новому, но повторяется. Не раз вспоминал, сколько Сталин говорил, что бытие определяет сознание, а сознание отстаёт от бытия! И думаю: ведь, по сути дела, мы должны мыслить по-коммунистически. А мыслится XVIII веком: как бы кого спихнуть!» [Ф.И. Чуев, «Молотов: полудержавный властелин», Москва, «Олма-пресс», 1999 г., с. 523]).

Второе. Всякий нормальный фронтовик не мог не знать, что все письма с фронта проходят цензуру.
В таких условиях написать в письме другу что-либо о Сталине как о человеке, политике и верховном главнокомандующем, что не соответствовало официальному агитпропу, прежде всего прочего — подставить под удар адресата.
Написав то письмо, из-за которого он оказался в ГУЛАГе, А.И.Солженицын сделал именно это: он настучал на своего адресата, и это даёт основания думать, что вряд ли А.И.Солженицын относился к нему как к другу. Поклонники Солженицына о судьбе этого человека не вспоминают. Однако ”сверхбдительные” посадили не только А.И.Солженицына, но и его ад-ресата — Н.Д.Виткевича — с подачи «ума, чести и совести» отечественной либеральной интеллигенции.
Сделал это А.И.Солженицын сдуру, т.е. по наивности, либо по умыслу? — Есть основания полагать, что по умыслу: сбежать с фронта в ГУЛАГ, поскольку на фронте и убить могут. А в ГУЛАГЕ шансов выжить больше — тем более прохиндею.
Вот оценка этого эпизода самим А.И.Солженицыным в 2003 г.:
«Сразу после «Архипелага» КГБ привлёк для международных интервью и моего однодель-ца Н.Д.Виткевича (мы с ним сели за нашу перефотографированную цензурой переписку 1944 года, насквозь антисталинскую) — и вот, восстановленный в компартии, он перекладывал ви-ну на меня («Телёнок», с. 665 — 666) и по западному радио заявлял, что никаких таких ужасов в Гулаге не происходило. Тут прибегли к такому разительному доводу (и его подхватили сей-час, в травле 2003 года!) : что Виткевич был присуждён к 10 годам лагерей, — то была стан-дартная выпечка фронтового трибунала, но не было ему добавочного привеска, а я, по ОСО, получил — лишь 8 лет лагерей, — но умалчивали, что — с добавкой вечной ссылки. (Нынеш-ние старатели идут ещё дальше: мол, Виткевич 10 лет махал кайлом на Воркуте, в то время как Солженицын отсиживался на шарашке, — Виткевич же прибыл на ту же Марфинскую шарашку осенью 1948 и оставался на ней и после того, как меня оттуда услали в 1950 в Осо-бые лагеря Степлага. Всего он отсидел, при зачётах, — 9 лет, я, со ссылкой, — 11.)» (”Алек-сандр Солженицын: Потёмщики света не ищут”, ”Комсомольская правда” 22.10.2003 г.: http://www.kp.ru/daily/23142/24172/print/).

Рассказывают, что А.И.Солженицын служил в артиллерии и был командиром батареи. У непредвзятого читателя после таких сообщений сразу перед внутренним взором встают обра-зы пушек на прямой наводке, отражение танковой атаки, рукопашный бой артиллеристов с пехотой, ворвавшейся на позиции вслед за танками, или что-то подобное тому, что они виде-ли в фильмах ”Горячий снег” или ”Они сражались за Родину”. Однако такой бой не имеет к Солженицыну никакого отношения.
Среди артиллерийских батарей в годы Великой Отечественной войны были и батареи ин-струментальной разведки — звукометрии. Это было самое надёжное средство выявить СТРЕ-ЛЯЮЩИЕ батареи противника. Звукометристы развёртывали на местности систему микро-фонов, которые принимали акустическую волну от выстрела, сигнал записывали и обсчитыва-ли, на основании чего получали координаты стреляющих батарей противника даже в условиях поля боя, изрядно насыщенного артиллерией. Это давало возможность при хорошей органи-зации управления войсками начать подавлять своим артиллерийским огнём батареи против-ника после одного — трёх залпов врага. [Причём в деле эффективности звукометрической разведки СССР превосходил гитлеровскую Германию. В мемуарах одного из гитлеровских генералов довелось прочитать его сетование, что за всю войну он видел множе-ство уничтоженных русских батарей — раздавленных танками, разбомблённых авиацией, взятых штурмом пехо-той. Единственно чего он не увидел за всю войну — батарею, уничтоженную огнём немецкой артиллерии. И бла-годаря этому превосходству в звукометрии Ленинград победил гитлеровцев в контрбатарейных стрельбах во вре-мя блокады.
Но к достижению этого превосходства А.И.Солженицын лично не имел никакого отношения: и техника, и ме-тоды её использования были разработаны другими людьми в конце 1930 х гг., пока А.И.Солженицын на граж-данке предавался заурядно-честолюбивым мечтам о том, как станет великим писателем, чья слава затмит славу Толстого и Достоевского].
Поэтому звукометристами дорожили, — и в целях обеспечения безопасности их боевой ра-боты — они дислоцировались в ближних тылах, а не на передовой, и тем более не в первой линии окопов. Их размещали так, чтобы они не оказались и вблизи объектов, которые могут быть подвергнуты налётам вражеской авиации и артобстрелам. При отступлении их выводили из района боя одними из первых, при наступлении они шли за войсками первой линии. Т.е. делая своё важное дело, с противником непосредственно они соприкасались в боевой обста-новке только в каких-то чрезвычайных случаях, а для противодействия ему имели только стрелковое оружие — карабины и личное оружие офицеров.
Однако А.И.Солженицыну «повезло»: немцы врезали, фронт покатился назад, управление войсками было на некоторое время потеряно — представилась возможность проявить герой-ство. Но геройство проявил не он, а старшина батареи, который её и сохранил, выведя в ты-лы. Почему это не сделал её командир Солженицын, который появился в расположении ба-тареи потом, — вопрос открытый: «война списала» (не до таких мелочей было).
Но этого эпизода А.И.Солженицыну хватило: он понял, что на войне за чуждый ему социа-лизм (сам-то происходил из клана не последних богатеев России, хотя и не из главной ветви: дядюшка накануне первой мировой владел одним из девяти «Ролс-Ройсов», наличествовав-ших в империи ) могут и убить, и тогда не исполнится «идея фикс» — мечта с детства: войти в историю мировой литературы в качестве Достоевского или Толстого ХХ века.
Вот под воздействием всего этого он и написал письмо с порицаниями в адрес Сталина ”другу”, которого ему было не жалко принести в жертву осуществлению своей честолюбивой мечты, поскольку точно рассчитал, что с фронта заберут, а в ГУЛАГе он выживет гарантиро-вано. ГУЛАГ не был «фабрикой смерти», работавшей на уничтожение как можно большего количества людей в кратчайшие сроки: хотя зэков действительно ГУЛАГ эксплуатировал на стройках и труд их был дёшев, часто вреден для здоровья и опасен в силу специфики его ор-ганизации, а без злоупотреблений в отношении них не обходится ни одна тюремная система, но прохиндеи в ней выживают гарантированно — конечно, если это не фабрика смерти, в ко-торой очередная партия прохиндеев начинает работу с того, что ликвидирует своих предшест-венников, как это было во многих концлагерях гитлеровской Германии. Так А.И.Солженицын сбежал с фронта в ГУЛАГ, чтобы гарантированно выжить. А то, что друга заложил, — так это мелочи на фоне спасения драгоценной жизни будущего великого писателя. [ Надо знать биографии кумиров: «В 1939 Солженицын поступил на заочное отделение Московского института философии, литературы, истории (в некоторых источниках указаны литературные курсы МГУ). В 1941 Александр Солженицын окончил физико-математический факультет Ростовского университета (поступил в 1936)» — http://www.foxdesign.ru/aphorism/biography/soljenicin.html. Т.е. писателем стать действительно хотелось, а вот в то, что хотелось стать заурядным писателем, которого кроме жены никто не знает, — в это поверить невозможно. В этом отличие «писательского образования» от инженерного: можно хотеть стать инженером потому, что та или иная область техники интересная сама по себе и вхождение в профессию действительно требует специфического образования. А образование в литинституте — всё же двойственно по своей природе и ориентации на общество: Толстой, Достоевский, Чехов вошли в мировую литературу без специального «литобразования» потому, что если человек чувствует жизнь, думает о проблемах и бедах общества, то ему есть, что сказать другими людям. Владение же родным языком — всё же общесоциальная норма. Поэтому, если действительно есть, что сказать и есть желание сказать, то любой человек способен без специального «литобразования» войти в литературу в качестве писателя или в социологию в качестве учёного. Если в государстве есть система «литобразования», то она может только в чём-то упростить ему вхождение в литературное творчество, но если сказать нечего, но есть только «беглость ре-чи», то «литобразование» не способно сделать студента литвуза настоящим писателем, но сделает его дипломиро-ванным графоманом].
Версия о том, что Солженицын струсил в окружении и после него сбежал в ГУЛАГ с фрон-та, была впервые высказана в книге чешского журналиста Томаша Ржезача ”Спираль измены Солженицына” (Москва, «Прогресс», 1978 г.) , которая однако не предназначалась в СССР для массовой продажи, а была распространена чуть ли не персонально адресно среди тогдаш-ней «номенклатуры», поскольку тоже представляла собой один из актов спецоперации «Вели-кий писатель», проводившейся КГБ. В книге много заведомого фальсификата , но всё же эта версия попадания Солженицына в ГУЛАГ представляется нравственно-психологически дос-товерной:
После психоза доносительства и ”сверхбдительности”, охватившего страну в тридцатых годах, в условиях действия военной цензуры — результатом порицания Сталина в письме с фронта могло быть только попадание и отправителя, и адресата в ГУЛАГ. И Солженицын, если он не безнадёжный идиот, не мог этого не знать и не предвидеть последствий своей переписки; не будучи безнадёжным идиотом, он мог это сделать, только будучи одержимым (в церковно-инквизиторском понимании этого термина).
Кто не согласен с изложенным — пожалуйста: идите в архивы, работайте и найдите хотя бы в официальных историях тех войсковых частей, в которых служил «герой», хоть что-то о его подвигах, а ещё лучше — воспоминания сослуживцев и подчинённых.

Если же говорить об историко-социологических воззрениях, выраженных в произведениях А.И.Солженицына, то он знал, с чьей руки кормится, и на хозяев не лаял.
Последнее необходимо пояснить: есть темы, которых невозможно миновать, если человек предметно и непредвзято — свободно — занимается изучением истории своего народа в ис-тории человечества. После этого он оказывается перед выбором: сказать о них во всеуслыша-ние, и создать себе множество житейских неудобств, а то и гарантированно получить «по го-лове»; либо о них молчать, работая на политическую конъюнктуру того или иного «соцзаказ-чика» — всем «соцзаказчикам» нужны соответствующие их интересам компетентные и не бездарные историки, социологи и прочая интеллектуальная обслуга.
Непредвзятое соотнесение истории и политики с тем, что написал А.И.Солженицын, пока-зывает, что он очень хорошо чуял, о чём молчать, а о чём кричать, дабы его провели из мно-жества графоманствующих пешек в «ферзи» мировой литературы.

Что касается воззрений А.И.Солженицына в области экономики, выраженных в реклами-руемой в своё время статье «Как нам обустроить Россию?» , особенно в её разделе ”Хозяйст-во”, то это — либо его искренне-неподдельное слабоумие, либо Солженицын, вконец обна-глев, всех читателей за безпросветных дураков держал.
В общем-то университетское образование в области математики, которое он получил ещё до войны, позволяет построить балансовые модели экономики и работать с ними на основе аппарата математической статистики и теории вероятностей . Если это делать математически грамотно и экономически честно, а кроме того, — понимать истинные политические страте-гии «великих держав и их заправил», — то написать ту мерзость, что написал А.И.Солженицын под заглавием «Как нам обустроить Россию?», — невозможно. Ну а если графоманствовать — тем более под «социальный заказ», то можно и не такое написать: как показывает история, «пипл» «схавает».
Но в России не все «пипл»…

[Gray]

Предлагаю автору воспользоваться поиском по форуму, ссылка в моей подписи.