Зарубежная пресса о России и Второй Мировой, Великая отечественная Опции

[Лэндэр]

http://inosmi.ru/stories/05/04/14/3445/235710.html
(Рецензия на одноименную книгу [Absolute War: Soviet Russia in the Second World War] Криса Беллами [Chris Bellamy])

___________________________________________

Если чего и не найдешь в истории русского народа - так это примеров умеренности. Веками он демонстрировал способность к крайностям, заставляющую нас, жителей Запада замирать - порой от восторга, порой от ужаса.


Вторая мировая война стала апофеозом в обоих этих отношениях. С лета 1941 г. до высадки в Нормандии в 1944 г. британцы со стыдом осознавали, как мало их собственные вооруженные силы делают для разгрома нацизма. Их охватило восхищение стойкостью и героизмом русских. И восхищаться было чем. Но возможно восторг британских рабочих немного поумерился бы, если бы им стало известно, что сталинскими солдатами двигала не только любовь к матушке России, но и осознание того, что, стоит им дрогнуть в бою, их ждет расстрел по приказу собственного командования (такая судьба постигла как минимум 200000 красноармейцев).

Те, кто попал в плен к немцам, становились оруэлловскими 'нелицами'. В 1945 г. десятки тысяч военнопленных, выживших в нацистских лагерях, были расстреляны или отправлены в ГУЛАГ. На Западе без всякой меры проявляется сочувствие к судьбе казаков, воевавших на стороне Гитлера и выданных британцами Сталину - на верную смерть - в 1945 г. А теперь представьте себе, сколько русских военнопленных, сражавшихся за дело союзников, также было передано 'своим' на погибель. Маршал Жуков - настоящее чудовище, как и большинство русских военачальников - предлагал расстреливать еще и семьи сдавшихся в плен, чтобы укрепить стойкость солдат, но даже Москва сочла, что это уж слишком.

Когда маршал Рокоссовский, - Беллами считает его одним из лучших российских боевых генералов - угодивший в тюрьму в ходе сталинских чисток - был реабилитирован и назначен командующим армией, ему пришлось вставить стальные зубы. Его собственные были выбиты сталинскими палачами во время допросов; помимо этого, они молотком размозжили генералу пальцы на ногах. Это лишь одно из бесчисленных свидетельств о том, какие реки крови проливались в СССР еще задолго до гитлеровской агрессии в 1941 г. Возможно, только такой зверский диктаторский режим, как сталинский, и народ, настолько приученный к жестокости, как русский, мог одолеть Гитлера. И история этой борьбы - чтение отнюдь не для слабонервных.

Многое из того, что позднее писалось об этом в самой России, представляло собой мифотворчество в чистом виде. В качестве примера Беллами приводит историю '28 панфиловцев' - памятник в честь их подвига в битве под Москвой в 1941 г. до сих пор стоит на окраине российской столицы. По официальной версии 28 героев отстояли занимаемый рубеж в бою с превосходящими силами противника, уничтожив 18 танков и десятки немцев. На самом деле, утверждает Беллами, эта история - полная ерунда. Еще в 1948 г. Москва выяснила, что один из 28 солдат, получивший звезду Героя Советского Союза, стал полицаем на оккупированной немцами территории. Однако государство слишком ценило возведенное им же гигантское здание политической пропаганды, чтобы позволить хоть чем-то его поколебать. Правда была надежно похоронена в архивах НКВД.

Вплоть до сегодняшнего дня почти все достоверные труды об участии России в войне создаются на Западе. Пионером таких исследований в Британии стал Джон Эриксон (John Erickson), опубликовавший в 1975 г. книгу о действиях Красной Армии в ходе этого конфликта. Он получил необычайно широкий доступ к российским архивам и возможность побеседовать с дожившими до наших дней генералами. Однако некоторые из нас, его коллег, всегда считали, что научная ценность трудов Эриксона снижается из-за чрезмерного доверия автора к российским источникам. Так, в своей работе он отказался возложить ответственность за убийство более 4000 польских офицеров в Катыни на русских, хотя на Западе о том, что именно они виновны в этом преступлении, было известно с 1943 г.

Как-то в разговоре со мной он заметил, что средний красноармеец по своим боевым качествам был выше солдата вермахта; это полная чушь. Русские превосходили противника числом; некоторые их военачальники отличались выдающимся полководческим дарованием. На тактическом уровне хорошо себя зарекомендовала их артиллерия и разведка; они умело действовали в ночных боях. Однако главной причиной их побед была почти безграничная готовность жертвовать людьми, которых бросали в бой, как пушечное мясо. В 1941-42 гг. Красная армия зачастую теряла по 15000 солдат в сутки. Таким образом, всего за неделю она могла понести такие же потери, как англо-канадские войска в ходе всей кампании 1944-45 гг. на северо-западе Европы.

Беллами в свое время был аспирантом у Эриксона. Сейчас вышел в свет его новый нарративный труд по этому периоду, основанный на необычайно широком круге источников из московских архивов. Работа Беллами намного превосходит труды его бывшего научного руководителя; пожалуй, она останется лучшим описанием событий на Восточном фронте как минимум до тех пор, пока президент Путин не отменит недавно введенные ограничения на допуск иностранцев в архивы.

Беллами не строит иллюзий относительно природы сталинского режима, и обладает скептическим складом ума, необходимым для анализа российской версии практически любых событий. Наибольшее внимание он уделяет первым двум годам войны. Событиям после триумфа под Сталинградом в начале 1943 г. посвящены лишь последние 130 страниц книги. Такой подход представляется разумным. О заключительном этапе войны в последние годы вышел ряд отличных работ - труд Энтони Бивора (Antony Beevor), например. Кроме того, после Сталинграда и победы под Курском в августе 1943 г. исход борьбы был фактически предрешен - гибель гитлеровской армии стала лишь вопросом времени.

В Советском Союзе о помощи, оказанной Западом в годы войны, говорилось крайне неохотно. Сталина волновало прежде всего то, на что Америка и Британия отказывались пойти - открытие второго фронта на северо-западе Европы в 1942 или 1943 гг. По подсчетам Беллами, англо-американские поставки в 1944 г. составляли до 5% ресурсов, имевшихся в распоряжении России, а в 1943-44 гг. - до 10%. На случай, если вам эти цифры покажутся незначительными, он уточняет: возможно, без этой помощи Советский Союз вообще не смог бы уцелеть.

Автор привлекает впечатляющий массив источников. Он прочел тысячи донесений НКВД - сталинского карательного органа. В частности, отмечает Беллами, во время блокады Ленинграда, унесшей миллион жизней, 226 человек были арестованы за каннибализм.

В 1941-42 гг. командиров и простых солдат за неудачи на поле боя расстреливали массами. Автор описывает гротескные 'судебные процедуры', через которые им приходилось пройти, прежде чем оказаться перед расстрельной командой. Все доказательства, естественно, были лживы от начала до конца, но советская система требовала, чтобы даже самая вопиющая несправедливость совершалась с соблюдением положенных формальностей. В книге хватает леденящих душу деталей. Так, во время блокады Ленинграда 11-летняя девочка записывала в школьной тетрадке даты смерти всех своих родных, закончив перечень лаконичной фразой: 'Осталась одна Таня'. Сама она тоже умерла годом позже. Пережить эту войну можно было лишь чудом.

По некоторым вопросам я не могу согласиться с автором. Отдавая должное выдающемуся самопожертвованию русских женщин на фронте, он пишет: 'Возможно, они оказывали на коллег-мужчин некоторое 'цивилизующее' влияние'. Однако все российские ветераны, с которыми мне доводилось встречаться, напротив, с ужасом вспоминают о том, какой беспощадной сексуальной эксплуатации подвергались на фронте женщины - особенно со стороны старших офицеров.

Не хватает книге и общих размышлений. Событийная канва происходившего описана мастерски, в ярких деталях, но автор мог бы к тому же попытаться разгадать главные загадки войны - прежде всего, почему русский народ сплотился вокруг своих неописуемо жестоких руководителей.

Сталинская ложь торжествовала до последнего дня войны - в большом и малом. На знаменитом снимке, изображающем, как русский сержант водружает знамя над Рейхстагом в апреле 1945 г., на руке у солдата двое часов - каждый красноармеец в Германии старался обзавестись часами, отнимая их у немцев. Когда в Москве это заметили, 'лишние' часы на фотографии заретушировали. Легенда о Великой Отечественной войне должна была оставаться незапятнанной - собственно, эту линию и сегодня продолжает Путин.

Беллами внес ценнейший вклад в изучение участия России во Второй мировой войне, и будущие историки несомненно у него в долгу. Триумф сталинских армий действительно поражает, однако достигнут он был методами, которые не могут не заставить граждан западных демократических стран побледнеть от ужаса. Без России союзники не смогли бы одержать победу. Но реальная история войны, которую она вела, превращает банальности насчет 'торжества свободы', на которые были так щедры английские и американские политики в 1945 г., в настоящее посмешище.

http://www.inosmi.ru/stories/05/04/14/3445/235274.html

Рецензия на книгу Николая Литвина '800 дней на Восточном фронте' (800 Days on the Eastern Front)

Время действия - июнь 1944 г.: Красная Армия ведет наступление против германского вермахта на территории советской республики Белоруссии, примерно в 200 милях к востоку от нынешней границы с Польшей. Ближе к вечеру 29 июня передовой русский батальон выходит к окраине Бобруйска у Минского шоссе - там попали в 'мешок' тысячи немцев, обороняющих город. Единственный путь к спасению для них - перейти шоссе и добраться до ближайшего леса, но для этого надо преодолеть большое поле нескошенной ржи, простреливаемое советскими пулеметными точками.

За одним из пулеметов лежит красноармеец Николай Литвин (тогда ему был 21 год, сегодня - 84): об этом эпизоде он рассказывает в своих воспоминаниях '800 дней на Восточном фронте'. Его мемуары служат для всех, чье внимание по понятным причинам приковано к высадке в Нормандии и боям на севере Франции, ярким напоминанием о жестоких сражениях, разыгравшихся на другом конце Европы в ходе последнего этапа Второй мировой войны.







В тот июньский день интенсивная перестрелка становится сигналом о начале боя. Литвин выглядывает из окопа и видит массу немецких солдат, 'наверно, тысяч десять', выходящих из деревни и продвигающихся к шоссе. 'Они маршировали колонной, как на параде'. Когда волна атакующих бросается вперед, советские пулеметы начинают свою смертоносную работу. 'Немцы шли таким плотным строем, и их было так много, что промахнуться было просто невозможно'. Для поддержки пехоты выдвигается советская противотанковая батарея: 12 орудий открывают огонь. Жестокий бой длится до темноты; возможно, половина немцев остается лежать на поле.

'Наутро мы проснулись и увидели место побоища, - вспоминает Литвин. - Было тихо. Никто не стрелял. Ржаное поле приобрело мышиный цвет - столько на нем было мертвых немцев в серых мундирах. Трупы лежали грудами, друг на друге. День был жаркий. Наш пулемет был по-прежнему нацелен в сторону деревни, куда отступили остатки окруженной немецкой части. Часам к 11 воздух начал наполняться зловоньем'.

Затем мы становимся свидетелями исхода этой бойни - Литвин и его товарищи входят в деревню, где повсюду неподвижно сидят немецкие солдаты, глядя на них с усталой отрешенностью. Перед нами разворачиваются жестокие сцены - в том числе зверское убийство немецкого солдата жаждущими мести жителями деревни, и показательная казнь советского коллаборациониста. Литвин, уже потрясенный увиденным на ржаном поле, вспоминает, как потом его 'мучили эти жестокие и кровавые сцены насилия'. Но крови ему предстояло увидеть еще немало.

Позднее Литвину с однополчанином приказали отконвоировать шестерых немецких пленных в штаб корпуса, хотя командир дивизии намеком разрешил их расстрелять. По дороге Литвин - по его словам, поддавшись назойливым уговорам товарища - убедил себя: 'шестью пленными больше, или меньше - какая разница, да еще на такой жестокой войне'. Они ведут обреченных немцев - это были мобилизованные резервисты - в сторону от дороги, и те начинают осознавать, что их ждет. 'Они показывали нам свои мозолистые руки'. Вероятно до войны эти люди, как и отец Литвина, были рабочими-металлистами, и ему становится их жалко. Некоторые из пленных молят о пощаде. Конвоиры поднимают автоматы. Первым стреляет однополчанин, потом и Литвин нажимает на спуск. Он на мгновение теряет сознание, а придя в себя обнаруживает, что выпустил несколько патронов. Несколько дней то, что он увидел и совершил, не дает Литвину покоя. 'Меня тошнило от этой войны', - пишет он. Его воспоминания вряд ли можно назвать пацифистскими, но их самые сильные эпизоды несомненно представляют собой неприкрашенный рассказ очевидца об ужасах войны.

Литвин родился в 1923 г. в Сибири, в крестьянской семье; на фронт он попал в феврале 1943 г., когда в войне уже наступил переломный момент. Летом того же года он участвовал в Курской битве, закончившейся вторым после Сталинграда поражением немцев на советской земле, а затем в наступлении на Запад - через Польшу и север Германии. В разное время Литвин был артиллеристом противотанкового орудия, пулеметчиком, шофером, получил три боевых ранения.

Г-н Литвин - сегодня он живет в Краснодаре, у черноморского побережья - закончил свои мемуары в 1962 г., во времена хрущевской 'оттепели', но политические заморозки наступили раньше, чем он смог отдать книгу в издательство. В результате '800 дней на Восточном фронте', переведенные на английский Стюартом Бриттоном, сегодня публикуются впервые. Бриттон снабдил рукопись текстуальными примечаниями, картами, отрывками из собственных интервью с автором и пояснительными сносками.

Временами сдержанный стиль изложения подкупает, но порой, в эпизодах, не связанных с боевыми действиями, кажется утомительным. Так, Литвин то и дело возвращается к своей героической борьбе с вечно ломающимся 'виллисом', полученным от американцев по ленд-лизу, и его рассказ тонет в технических деталях. Когда же автор оказывается в Польше и видит богатство тамошних крестьян, опровергающих мифы кремлевской пропаганды о 'загнивающем капитализме', повествование разочаровывает своей лаконичностью. Краткое описание зажиточных польских ферм, и 'духа индивидуализма' выглядит не подлинными, а 'внушенными' воспоминаниями. Из научных трудов мы знаем, что последний этап войны на Восточном фронте был отмечен массовыми грабежами, изнасилованиями и убийствами - русские словно стремились расквитаться за агрессию 1941 г. и нацистскую оккупацию. Об этих аспектах войны Литвин упоминает кратко, и - это чувствуется - явно против воли. Впрочем, в книге есть сцена изнасилования - в советских военных мемуарах такое встречается очень редко.

Жажду мести в русских долго воспламеняло необычайно популярное стихотворение Константина Симонова 'Убей его!', и широко известная фраза Ильи Эренбурга: 'Если ты убил одного немца, убей другого - нет для нас ничего веселее немецких трупов'. Литвин без колебания убивал врагов в бою, но из его воспоминаний ясно, что в трупах пленных он ничего веселого не находил. 'В конце концов, - говорит он другому ветерану, недовольному, что немцам разрешили поставить памятник своим погибшим в Сталинграде, - они были просто солдатами, такими же, как мы'.

Г-н Патенод - научный сотрудник Гуверовского института (Hoover Institution)

http://www.inosmi.ru/stories/05/04/14/3445/234382.html


'Жизнь и судьба' Василия Гроссмана - правдивая хроника Сталинградской битвы

Ни один народ не пережил столько страданий, как русский. На его долю никогда не доставалось даже подобия порядочного правительства. Российские лидеры - будь то цари или наркомы - всегда вели себя в собственном отечестве как в завоеванной стране. Даже сегодня, после крушения коммунизма, жизнь россиян остается беспросветной. Не так давно я спросил видного эксперта по России, за кого из претендентов на власть в этой стране нам следует 'болеть'. Он ответил: болеть не за кого - к власти рвутся лишь мошенники, бандиты или бывшие гэбэшники. В общем, все как обычно.

Единственным - пусть и явно недостаточным - утешением для русских всегда служила их литература. Варварские условия, в которых жила страна, каким-то образом породили замечательную литературную традицию и целое созвездие великих писателей. Начиная с Пушкина и кончая Солженицыным - а кроме них были еще Гоголь, Тургенев, Толстой, Гончаров, Достоевский, Чехов, Мандельштам, Бабель, Ахматова, Пастернак и многие другие - в России хватало великих писателей и поэтов.







Еще один русский писатель, о котором лично я узнал совсем недавно - Василий Гроссман (1904-64), автор романа 'Жизнь и судьба', испытавшего несомненное влияние 'Войны и мира'. Впервые я услышал об этой книге примерно полгода назад от моего друга Фредерика Рафаэля (Frederic Raphael), английского писателя и сценариста, отнюдь не склонного к восторженным преувеличениям. 'Это шедевр', - сказал он, и прочтя роман, я убедился, что эта оценка абсолютно точна.

Гроссман родился в украинском городе Бердичеве, где произошло одно из первых массовых убийств евреев - еще до Бабьего Яра на окраине Киева, получившего печальную известность после массовых расстрелов еврейского населения. Он выучился на химика и работал горным инженером, но затем по зову души и призвания стал писателем. В годы второй мировой войны он был военным корреспондентом - как сейчас бы сказали 'освещал боевые действия' российской армии на восточном фронте. Его репортажи для газеты 'Красная Армия' [так в тексте. На самом деле 'Красная Звезда' - прим. перев.] пользовались большой популярностью, но внимательнее всех их читал Сталин: он знал, что Гроссман - слишком сильная личность, чтобы превратиться в 'заказного писаку', и, как говорят, крайне подозрительно воспринимал его стремление к правде.

Подобно Исааку Бабелю, автору 'Первой Конной', еврей Гроссман был интеллигентом, любившим военную жизнь, но мало приспособленным к ней физически. Будучи корреспондентом, он, следуя этой страсти, старался вникнуть в особенности вооружения и техники, тонкости стратегии и тактики. Он писал о великой битве под Сталинградом, а затем прошел весь путь вслед за отступающей германской армией, рассказал читателям о лагерях смерти Майданеке и Треблинке, и закончил войну в Берлине. Он никогда не отступал от правды, рассказывая об ужасах и разрушениях войны, и оставил нам выдающееся произведение о самой кровавой битве 20 столетия - обороне Сталинграда, стоившей жизни 27 миллионам русских, военных и гражданских, и 4 миллионам солдат вермахта [так в тексте. Автор приводит цифры потерь во всей Великой Отечественной войне - прим. перев.].

Сталинградская битва занимает в 'Жизни и судьбе' центральное место. По словам самого Гроссмана, единственной книгой, которую он читал - и даже дважды - за годы работы военным корреспондентом, была 'Война и мир'. Параллели между наполеоновским и гитлеровским нашествием на Россию, между Бородинской и Сталинградской битвой очевидны. В каждой из этих войн решалась судьба Европы; в обоих сражениях потери противников - особенно русских - были беспрецедентны. И в обоих случаях русские, вопреки всему, вышли победителями.

Взять за образец 'Войну и мир' нетрудно, но написать свой роман так, чтобы он не был лишь жалкой копией великого произведения Толстого, куда сложнее. Но Гроссману это удалось: 'Жизнь и судьба' - один из величайших романов 20 века. В книге более 150 персонажей, представляющих практически все слои российского общества в кошмарную сталинскую эпоху; основные и второстепенные сюжетные линии искусно сплетены с детальными описаниями сражений и глубокими размышлениями о сути тоталитаризма, причинах притеснения евреев ('Антисемитизм, отмечает Гроссман, - есть выражение бездарности, неспособности победить в равноправной жизненной борьбе'), эволюции людской морали и доброты. Книга богата афористичными наблюдениями. Один из главных героев, физик-экспериментатор Виктор Штрум, считает, что 'ценность науки в том счастье, которое она приносит людям'. Но он же добавляет: 'Наукой должны заниматься в наше время люди великой души, пророки, святые! А науку делают деловые таланты, шахматные этюдисты'.

Подобно почти всем первоклассным произведениям художественной литературы, родившимся в советскую эпоху, книга не могла быть напечатана на родине писателя. Всесильный член Политбюро Михаил Суслов говорил, что она увидит свет лет через 200-300. История опровергла его прогноз, но сам Гроссман, скончавшийся в 1964 г. от рака желудка, увы, не дожил до публикации своей главной книги.

Как и Толстой в 'Войне и мире', Гроссман в 'Жизни и судьбе' без колебаний вводит в сюжет реально исторических персонажей: на страницах романа мы встречаем Адольфа Эйхмана, Иосифа Сталина, Адольфа Гитлера, реальных немецких и русских генералов. В середине книги две главы посвящены душераздирающему, но абсолютно убедительному описанию того, что ощущают люди, которых отправляют в газовую камеру.

Лейтмотивом романа становятся две темы - война, и жизнь в условиях фашистских режимов, немецкого и советского: на наших глазах разыгрывается бесконечное противостояние между хрупкой душой отдельного человека и колоссом-Государством. Именно это противостояние определяет 'жизнь и судьбу' героев Гроссмана, именно в нем заключается величие его книги.

Когда вы читаете 'Жизнь и судьбу' (американское издание в переводе Роберта Чандлера (Robert Chandler) насчитывает 871 страницу), у вас на лице часто возникает горькая усмешка, но засмеяться вам не хочется ни разу. История двух смертоносных механизмов уничтожения 20 века - советского коммунизма и германского фашизма - не может не быть мрачной; однако роман заслужил право вызывать у читателя грусть. И грусть эта того же порядка, что несет в себя всякое выдающееся произведение искусства, беспощадно передающее правду жизни - включающую и все ужасы, что творит человек, и все величие, на которое он бывает способен в час испытания. 'Жизнь и судьба' - не просто литературный шедевр: это очень русская книга.

Последняя книга Джозефа Эпштейна - 'Алексис де Токвиль: следопыт демократии' ("Alexis de Tocqueville: Democracy's Guide")

Война, которую выиграли не мы,. . . а русские ("The Sunday Times", Великобритания)
Норман Дэвис (Norman Davies), 07 ноября 2006
Сюжет: Советских героев 'вычеркивают из истории войны'
[отослать ссылку] [версия для печати]

http://inosmi.ru/stories/05/04/14/3445/230922.html

Британия и Америка до сих пор настаивают, что именно они победили нацистов, хотя все данные указывают на то, что их вклад был второстепенным, считает Норманн Дэвис

'История будет добра ко мне, - предсказывал Уинстон Черчилль, - ведь я сам буду ее писать'. Он был прав. Черчиллевская 'Вторая мировая война' (The Second World War) - ее первый том вышел в 1948 г. - во многом задала тон всех дальнейших публикаций по истории войны, особенно в западных странах: центральная роль в ходе конфликта принадлежит Британии, и ее стойкое сопротивление открывает путь к победе.

В интерпретации Черчилля только враги Британии - державы 'Оси' - совершают акты агрессии, преступления и вообще 'злодеяния'. Переломным моментом войны становится битва при Эль-Аламейне [сражение на африканском театре военных действий, в ходе которого британские войска нанесли поражение корпусу Роммеля - прим. перев.]. Главные союзники Англии - США и СССР, которых Черчилль собрал воедино в составе Антигитлеровской коалиции, обеспечивают альянс дополнительными военными 'мускулами', что позволяет ему загнать фашистского зверя обратно в логово. В Европе союзники с Запада и Востока сотрудничают, преодолевают разногласия, и в конце концов одолевают врага. По своему значению высадка союзников в Нормандии ничуть не уступает победам 'русских' на Восточном фронте. Третий рейх разгромлен. Свобода и демократия торжествуют, 'Европа освобождена'.







К несчастью, на деле все обстоит не так просто. Русские, к примеру, не сомневаются, что именно Красная Армия сыграла главную роль в победе над Германией, а действия англо-американцев имели второстепенное, а то и третьестепенное значение. Более того, подобно американцам, они настаивают, что 'настоящая война' развернулась в 1941 г., а события 1939-41 гг. считают лишь прелюдией. Американцы, в свою очередь, чаще других напоминают о необходимости распределять ресурсы между двумя главными театрами - европейским и тихоокеанским. Они также подчеркивают роль США в качестве 'арсенала демократии'.

Любой пересмотр устоявшейся точки зрения сталкивается с сопротивлением, хотя, признаться, я был удивлен, насколько яростной критике подверглись мои попытки оспорить версию Черчилля. Другие историки - например, Ричард Овери (Richard Overy), Роберт Конквест (Robert Conquest) и Энн Аппельбаум (Anne Applebaum) - за последние сорок лет сделали немало для опровержения мифов о войне, но слишком многие по-прежнему не готовы оценивать события в соответствии с фактами, опасаясь обвинений в поддержке 'сил зла'.

Другим кажется невероятной сама мысль о том, что наши патриотические представления о событиях 1939-45 гг. не отражают истину во всей ее полноте. Американской и британской общественности долгое время внушали, что именно 'мы выиграли войну', а высадка в Нормандии преподносится как ее решающий момент. В Америке в память о войне создан даже специальный Музей 'Дня Д', а Стивен Спилберг (Steven Spielberg), поставивший 'Спасти рядового Райана' (Saving Private Ryan) и выступивший в роли копродюсера новой картины 'Знамена наших отцов' (Flags of Our Fathers), - она скоро выйдет на экраны - похоже, сделал увековеченье черчиллевского мифа целью всей жизни.

Недавно, когда я выступал в Кембридже с докладом о роли Восточного фронта и значении побед Красной Армии, против меня резко выступил один молодой британский историк. 'Неужели вы не понимаете, что только во Франции мы сковывали 56 немецких дивизий, - заметил он. - Если бы не это, Красная Армия потерпела бы жестокое поражение'. Однако куда менее известен другой факт: если бы Красная Армия не уничтожила 150 немецких дивизий, высадка союзников никогда бы не состоялась.

Наступление на Германию велось общими силами, но это не значит, что все вносили в него одинаковый вклад. Главная заслуга в ее разгроме принадлежит исключительно армиям Сталина, но было бы иллюзией считать, что он боролся за демократию и справедливость.

Отделить факты от мифов и пропаганды всегда непросто. Одна из самых запутанных проблем, связанных с созданием достоверной истории войны, порождена ошибочным представлением о том, что крупнейшее из участвовавших в ней государств - СССР - до германского нападения в июне 1941 г соблюдало нейтралитет. В советских исторических трудах внимание неизменно сосредоточивалось на так называемой Великой Отечественной войне; их авторы тщательно избегали конкретного анализа сталинских военно-политических махинаций в предшествующий период. Западные ученые обычно следовали той же линии, не желая подчеркивать 'неловкую ситуацию', когда в роли союзника демократического Запада стал бывший партнер Гитлера.

На деле за первые 22 месяца военных действий нападению и оккупации вермахта подверглись 8 стран, а Красная Армия проделала то же самое с пятью. Эти вопиющие акты агрессии не оставляют камня на камне от любых утверждений о нейтралитете или вынужденных оборонительных действиях Москвы в ответ на провокации со стороны других государств. Так, в ноябре 1939 г. в результате неспровоцированного нападения Сталина на Финляндию вспыхнула война, продлившаяся дольше, чем любая из кампаний Гитлера в 1939-40 гг.

Аналогичным образом, аннексию Советским Союзом прибалтийских государств в 1940 г. нельзя считать просто 'мерами по укреплению обороны' или 'переустройству границ'. Это был настоящий акт международного разбоя, в результате которого три суверенных государства потеряли не только независимость, но и четверть населения. Всему этому способствовало заключение нацистско-советского пакта, который дал Сталину и Гитлеру право на бандитизм в собственных 'сферах влияния'.

Что касается последующих событий, то здесь важнейшее значение имеет масштаб. Поскольку 75%-80% потерь Германия понесла на Восточном фронте, союзники, соответственно, вывели из строя лишь 20%-25% солдат вермахта. Более того, поскольку Британия выставила всего 28 дивизий (американцы - 99), ее конкретный вклад в победу в этом смысле составляет примерно 5%-6%. Так что британцам, считающим, что это 'мы выиграли войну' следует хорошенько над этим задуматься.

Отдельного анализа заслуживает и относительно скромные размеры американского военного контингента. По численности населения США вдвое превосходили Германию и ненамного уступали СССР. По состоянию на 1939 г. военный потенциал Америки - исходя из объема ВВП и промышленного производства - составлял 40% от общемирового. Однако эти преимущества не были реализованы в виде соответствующего превосходства над врагом на поле боя. Если генерал Джордж Маршалл (George C Marshall) и его штаб поставили задачу отмобилизовать 100 дивизий, то Германия выставила в 2,5 раза, а Советский Союз - в 3-4 раза больше.

Конечно, голыми цифрами всего не объяснишь. В каких-то областях - например, на море и в воздухе - западные державы были сильнее, в других - слабее. В годы войны американская промышленность работала с невероятным размахом: плодами этого пользовались все союзники, в том числе и СССР.

Тем не менее, Третий рейх невозможно было поставить на колени бомбардировками и морской блокадой. Германская армия и гражданское население проявили недюжинную стойкость. Крепость, в которую Гитлер превратил европейский континент, надо было брать рубеж за рубежом - и эту задачу могли выполнить только сухопутные войска. А здесь Красной Армии не было равных.

Вероятно, западным аналитикам, умеющим сложить два и два, скрепя сердце придется признать этот факт.

Труднее будет смириться с другим фактом: все эти победы на поле боя одерживал преступный режим. Решающую роль в разгроме Третьего рейха сыграли не силы либеральной демократии, а другая тирания, виновная в массовых убийствах. Люди, освободившие Освенцим, подчинялись режиму, создавшему собственную - и куда более масштабную - систему концлагерей.

В конце 1940-х гг., когда Черчилль писал свои мемуары, он, естественно, отлично знал, что Сталин - далеко не ангел. Однако подлинный масштаб и спектр преступлений сталинского режима тогда не был известен.

За обнародованной в 1960-х гг. общей цифрой советских потерь в годы войны - 27 миллионов - скрывался тот факт, что многие из погибших не были русскими [так в тексте. Вероятно, автор имеет в виду жителей Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии, а также Бессарабии - прим. перев.], и к тому же многие из них стали жертвами Сталина, а не Гитлера. Понадобилось более 60 лет и распад СССР, чтобы установить это со всей очевидностью.

Можно спорить о сходстве и различиях между Холокостом и реалиями сталинского ГУЛАГа - ставить между ними знак равенства было бы явной ошибкой. Но такой же ошибкой было бы делать вид, что решающая роль Сталина в победе над нацизмом оправдывает совершенные им преступления.

Таким образом, версия Черчилля явно нуждается в пересмотре. Британии уже нельзя отводить центральную роль. В список преступников наряду со странами 'Оси' необходимо занести и СССР, но он же сыграл и главную роль в победе над врагом. Что же касается западных союзников, то их вклад был скромнее, однако они делали все, что могли, и заслуженно оказались в рядах победителей. Американцы же вступили в войну слишком поздно и слишком малыми силами, чтобы сыграть в ней решающую роль.

Силы демократии внесли свою лепту в победу над фашизмом, но в конечном итоге под их контролем оказалось менее половины Европы. На оставшейся части континента один тиранический тоталитарный режим сменил другой. Таким образом, риторическая фраза о триумфе демократии и 'освобождении' соответствует действительности далеко не во всем.

В ближайшее время выходит в свет книга Нормана Дэвиса 'Европа в войне 1939-1945 гг.: неоднозначная победа' (Europe at War 1939-1945: No Simple Victory)

http://www.inosmi.ru/stories/05/04/14/3445/219528.html

Как 'ковбои' одолели нацистов ("The Wall Street Journal", США)
Виктор Дэвис Хэнсон (Victor Davis Hanson), 12 мая 2005
Сюжет: Советских героев 'вычеркивают из истории войны'
[отослать ссылку] [версия для печати]



May 9, 2005; Page A22

Сегодня на Красной площади в Москве президент Буш участвует в торжествах по случаю шестидесятилетия победы Антигитлеровской коалиции над нацистской Германией 8 мая 1945 г. [по западноевропейскому времени акт о капитуляции Германии был подписан 8 мая - прим. перев.]. Менее, чем за четыре года до этой даты, в декабре 1941 г., после нападения японцев на Перл-Харбор, Гитлер объявил войну 'ковбоям', то есть США. К тому моменту, когда Америка вступила в мировой конфликт, нацисты уже 27 месяцев воевали с Британией, и более 5 - с Советским Союзом: тогда казалось, что через считанные дни России придется выйти из войны. Территория, контролируемая рейхом и его сателлитами - странами 'Оси' - простиралась от Полярного круга до Сахары, от Ла-Манша до пригородов Москвы: за три года нацисты захватили больше земель, чем Александр Македонский, Цезарь и Наполеон за десятилетия кровавых войн.

Всего через три с половиной года после вступления Америки в войну нацистскую военную машину удалось не просто остановить или разбить - в результате одной из самых жестоких и выдающихся военных кампаний в истории она была фактически уничтожена. В ходе этого сурового испытания Америка порой терпела неудачи и оказывалась перед трудным выбором. Сегодня, когда вся страна возмущается из-за ошибок разведки с выявлением иракского оружия массового поражения или недостаточной броневой защиты армейских 'Хаммеров', стоит вспомнить, что вторая мировая война по сути стала проверкой - сумеет ли неподготовленная к войне Америка допустить меньше роковых ошибок, чем ее закаленный в боях противник - нацистская Германия.







Героические дневные налеты американских бомбардировщиков (к тому же без сопровождения истребителей) на европейские объекты в 1942-43 г. обернулись для ВВС США кровавой бойней. Что же касается высадки в Нормандии, то если с точки зрения сбора разведданных эта операция и впечатляет, то последовавшие за ней полтора месяца боев среди залитых кровью живых изгородей чуть было не закончились катастрофой - и все из-за того, что по необъяснимой причине командование не учло, что буквально в нескольких километрах от побережья начинается полоса труднопроходимой местности. Обусловленные наилучшими побуждениями, но ошибочные требования к броневой защите и огневой мощи танков привели к тому, что немецкие 'панцеры' постоянно обладали превосходством на поле боя, что стоило жизни тысячам американцев.

Порой по службе успешно продвигались 'бесконфликтные' посредственности вроде Марка Кларка [Mark Clark - американский генерал, командующий 5-й американской армией во Франции, а затем 15 группой армий в Италии - прим. перев.], а подлинные военные гении вроде Джорджа Паттона [George Patton - американский генерал, командующий 3-й американской армией во Франции - прим. перев.] из-за своего ужасающего характера подвергались остракизму. В 1943-44 гг. мы вновь и вновь оказывались не в состоянии уничтожить отступающие и загнанные в ловушку германские армии - на Сицилии, в Италии и в Нормандии. Мы не сумели обнаружить создание Гитлером 250-тысячной войсковой группировки для наступления в Арденнах. В стратегическом плане критики указывали на то, что война, целью которой было не допустить захвата Восточной Европой одной тоталитарной Германией, закончилась тем, что ее захватила другая тоталитарная держава - СССР.

Для того, чтобы покончить с гитлеровским 'режимом смерти' нам пришлось пойти на нравственный компромисс, помогая Сталину, погубившему намного больше россиян, чем нацисты. Парадоксальным результатом военного катаклизма стал тот факт, что десятки миллионов людей, некогда находившихся под патерналистским контролем аристократов-империалистов викторианского толка, на следующие полвека угодили под иго жестоких социалистов - эмиссаров Советского Союза.

Тем не менее ко Дню Победы Гитлера и Муссолини уже не было в живых, Европа обрела свободу, с Холокостом было покончено, а у американцев освободились руки, чтобы добить уже ослабленный японский милитаризм. Одержанная победа - не только наша заслуга.

Наши британские и советские союзники сражались против Германии дольше, и нанесли ей куда большие потери, чем мы. Разгрому нацизма способствовали и просчеты, допущенные самим Гитлером - нападение на СССР, затяжка с переводом германской экономики на военные рельсы, неправильное использование новых смертоносных видов оружия, и его зачастую безрассудное вмешательство в процесс принятия решений военными.

Сегодня 'ревизионисты' [представители одного из направлений американской исторической науки; автор, вероятно, имеет в виду всех, кто стремится к пересмотру традиционных исторических концепций - прим. пер.] утверждают, что главная заслуга в победе над Гитлером принадлежит СССР; именно на Восточном фронте германские войска понесли две трети всех потерь в живой силе. Но Россия, в отличие от англо-американцев, вела войну только на одном фронте. Они не сражались в Италии и Северной Африке, и из конъюнктурных соображений выступили против уже разбитой Японии лишь за считанные дни до окончания войны. Подводная и надводная война на просторах мирового океана, стратегические бомбардировки, масштабные операции по снабжению - все эти важнейшие составляющие успеха коалиции находились за пределами возможностей сухопутной советской державы.

Американцы и британцы преодолели расстояние от продуваемых ветрами нормандских плацдармов, где снабжение войск было делом невероятной сложности, до центральных областей рейха - на некоторых направлениях оно было не меньше, чем от Москвы до Берлина - в четыре раза быстрее, чем Красная Армия дошла до Германии. Как удалось нашим дедам справиться с этой задачей, и какие уроки мы можем извлечь из достигнутого ими успеха?

Нацистский режим уничтожило сочетание американской технической мощи и высокого боевого духа массовой призывной армии демократического государства, которая, несмотря на недостаточное обучение и отсутствие опыта, за считанные месяцы сравнялись по боевым качествам со своими закаленными противниками - немцами. За годы войны американская промышленность выпустила 100000 единиц бронетехники, 300000 самолетов, 27 авианосцев, а к моменту ее окончания численность вооруженных сил США составила 12 миллионов человек. К 9 мая 1945 г. в производстве было занято на 20 миллионов американцев больше, чем в 1939 г.

Если американскому 'джи ай' - отъявленному индивидуалисту - и не хватало дисциплинированности, он с лихвой восполнял этот недостаток смекалкой и инициативой. Лихие американцы в условиях маневренной войны чувствовали себя как рыба в воде, и их полностью механизированная армия стремительно продвигалась по Европе. В самих США свободная пресса открыто обсуждала решения, принятые политическим руководством, а популярный президент (именно в военные годы переизбранный на очередной срок) доходчиво объяснял людям связь их самопожертвования ради победы с борьбой за высшее благо - демократию и свободу - а значит, в конечном итоге, и с национальной безопасностью страны. Ушли в прошлое прежние представления о том, что два океана надежно защищают замкнувшихся в собственном мирке американцев от вечных дрязг между заморскими державами, и прекраснодушная идея о том, что материальное богатство, которое принесла зарубежным странам индустриализация, обеспечит приход к власти разумных лидеров, лишенных дикарских инстинктов.

После того, как страны 'Оси' объявили Соединенным Штатам войну, американцы с раздражением относились к аргументам о наличии у Гитлера законных претензий, связанных с результатами первой мировой войны, или о том, что неуклюжие действия американской дипломатии провоцировали токийских фашистов. Восторжествовало единое мнение - причинами нападения стали наивность Америки и ее кажущаяся слабость перед лицом грубого нажима, а не случайность, старые обиды или неудачные заявления.

Поколение, которому пришлось обращать в пепел иностранные города, отправлять массовому убийце Сталину военную помощь на миллиарды долларов, бомбить французские узловые станции и идти в бой порой с устаревшим вооружением, было уверено: ему не нужно быть безупречным, чтобы ощущать свою правоту - и нравственное превосходство над врагом. Для них война не была удобной утопической альтернативой между идеалом и злом: напротив, слишком часто она представлялась им выбором меньшего из двух зол - и победу в ней могли одержать лишь те, кто борется за правое дело, совершит меньше ошибок, и истощит врага.

Г-н Хэнсон - военный историк, старший научный сотрудник Гуверовского института (Hoover Institution).

Сообщение отредактировал Лэндэр - Mar 19 2008, 09:02

[Dead_Kennedy]

лично я твердо знаю, что флаг над рейхстагом подняли Егоров и Кантария, а хребет вермахту сломала красная армия!!!!!

[producer]

Пусть упи**ятся они там своими книжками и статейками. Войну выиграли русские и это факт!

[Grog]

А ты почти на ихней стороне. Не открыли бы они второй фронт, мы бы все равно ПОБЕДИЛИ, но наверно чуть позже.

Есть одна поговорка - про бабушку, которая при наличии одного органа, могла бы быть дедушкой.
Голословно утверждать можно многое, но факт - открытие второго фронта дало вздохнуть нам и не только нам, свободнее. Не надо умилять вклад союзников в войну, все воевали за общее дело.

Сообщение отредактировал Grog - Mar 20 2008, 17:25

[Grog]

Пусть упи**ятся они там своими книжками и статейками. Войну выиграли русские и это факт!

Хороший подход, далеко пойдёшь.
Войну выиграла антигитлеровская коалиция - это в первую очередь СССР, Великобритания, Франция, США, Китай, Польша, Чехословакия, Югославия - в общей сложности 47 государств. СССР же внёс самый весомый вклад в эту победу.

[Лэндэр]

Ещё один материал по поводу стереотипов.
http://militera.lib.ru/

С шашками на танки

«По крупповской броне...»

Началось все с высокомерной фразы в мемуарах Гейнца Гудериана «Воспоминания солдата»: «Польская поморская кавалерийская бригада из-за незнания конструктивных данных и способов действий наших танков атаковала их с холодным оружием и понесла чудовищные потери». [37– С.98–99] Слова эти были поняты буквально и творчески развиты в художественной литературе: «По крупповской броне звонко стучали клинки отважных варшавских жолнеров, об эту же броню ломались пики польской кавалерии. Под гусеницами танков погибло все живое...». [38– С.51] Кавалеристы стали представляться какими-то буйнопомешанными, бросающимися в конном строю на танки с шашками и пиками. Бой мифических «жолнеров» с танками Гудериана стал символом победы техники над устаревшим оружием и тактикой. Такие атаки стали приписывать не только полякам, но и конникам Красной Армии, даже изображать рубку шашками танков на киноленте. Очевидная странность такого действа: солдат и офицер 1930-х гг. — это не пришедший из глубины веков монгол и даже не крестоносец. Будучи в здравом уме и твердой памяти, не станет пытаться рубить металлические предметы шашкой. Это хотя и бросалось в глаза, но не объяснялось. Кавалеристы надолго получили клеймо отважных, но туповатых дикарей, не знакомых со свойствами современной техники.

Следующим шагом стало обличение кавалерии Красной Армии и кавалеристов в руководстве советских вооруженных сил. Тот же Пикуль с недетской яростью набрасывается на кавалеристов:

«Все это было, к великому сожалению. «Моторизация» — на словах, а на деле — кобыла в упряжке. Между тем адептов верховой езды было немало, и Буденный открыто возвещал:

— А что? Лошадь да тачанка еще себя покажут...

Другой апостол лошадиной тактики, Ефим Щаденко, будучи замнаркома, подпевал кремлевской кавалерии в газете «Правда»:
«Сталин как великий стратег и организатор классовых битв правильно оценил в свое время конницу, он коллективизировал ее, сделал массовой, и вместе с К.Е. Ворошиловым он вырастил лошадь на горе врагам пролетарской революции...». [38– С.58]

Учитывая популярность романиста Пикуля в 70–80-х, нетрудно себе представить масштабы распространения взглядов советского писателя-мариниста на кавалерию среди масс его читателей. Фраза «Лошадь да тачанка еще себя покажут...» стала крылатой. Она характеризовала не только С.М. Буденного лично, но и всю Красную Армию предвоенного периода.

Если моряку Валентину Пикулю еще было простительно поливать помоями кавалерию в художественном произведении, то повторение аналогичных фраз в научных и даже научно-популярных работах было совсем уж удивительно. Характерный пример:
«В предвоенные годы среди советского командования имела место переоценка роли кавалерии в современной войне. В то время как основные капиталистические государства значительно сократили конницу своих армий, у нас она численно выросла. Выступая с докладом «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Военно-Морского Флота», нарком обороны К.Е. Ворошилов говорил: «Конница во всех армиях мира переживает кризис и во многих армиях почти что сошла на нет. Мы стоим на иной точке зрения. Мы убеждены, что наша доблестная конница еще не раз заставит о себе говорить как о мощной и непобедимой Красной кавалерии. Красная кавалерия по-прежнему является победоносной и сокрушающей вооруженной силой и может и будет решать большие задачи на всех боевых фронтах». [39– С.41]

Полнейшего экстаза вакханалия унижения кавалерии достигла в 90-х. Идеологические шоры пали, и всяк, кому не лень, счел нужным продемонстрировать свой «профессионализм» и «прогрессивные взгляды». Ранее вполне адекватно оценивавший роль кавалерии (видимо, под влиянием указок из ЦК), известный отечественный исследователь начального периода войны В.А. Анфилов перешел к откровенному глумлению. Он пишет: «Согласно поговорке «У кого что болит, тот про то и говорит», генерал-инспектор кавалерии Красной Армии генерал-полковник О.И. Городовиков говорил о роли кавалерии в обороне...». [40– С.48] Дальше — больше. Пролистав несколько страниц того же произведения, с удивлением читаем о выступлении С.К. Тимошенко на совещании командного состава в декабре 1940 г. такой комментарий Виктора Александровича: «Не мог, конечно, бывший начальник дивизии в Конной армии Буденного не воздать должное кавалерии. «Конница в современной войне занимает важное место среди основных родов войск, — вопреки здравому смыслу заявил он, — хотя о ней здесь, на нашем совещании, мало говорили (правильно поступали. — Авт.). На наших обширных театрах конница найдет широкое применение в решении важнейших задач развития успеха и преследования противника, после того как фронт прорван». [40– С.56] Особенно радует «глубокомысленное» замечание — «правильно поступали». Критики конницы были последовательны и, помимо дикости и отсталости, обвинили кавалеристов в изничтожении передовых родов войск: «Не так давно Кулик собрал всех кавалеристов, и они совместно постановили расформировать танковые корпуса». [38– С.58] Вспоминается бессмертное:

« — ...и на развалинах часовни...

— А что, часовню тоже я разрушил?»

А был ли мальчик?

Тезис о переоценке роли конницы в СССР попросту не соответствует действительности. В предвоенные годы удельный вес кавалерийских соединений постоянно снижался.

Документом, вполне однозначно характеризующим планы развития кавалерии в РККА, является доклад народного комиссара обороны в ЦК ВКП(б), датируемый осенью 1937 г., о перспективном плане развития РККА в 1938–1942 гг. Цитирую:
«а) Состав конницы в мирное время к 1.01.1938. Конница в мирное время (к 1.01.1938) состоит из: 2 кавалерийских дивизий (из них 5 горных и 3 территориальные), отдельных кавалерийских бригад, одного отдельного и 8 запасных кавалерийских полков и 7 управлений кавалерийских корпусов. Численность конницы мирного времени на 1.01.1938–95 690 человек.

б) Организационные мероприятия по коннице 1938–1942 гг.

В 1938 году:

а) число кавалерийских дивизий предлагается сократить на 7 (с 32 до 25), расформировав 7 кавалерийских дивизий с использованием их кадров для пополнения остающихся дивизий и для усиления механизированных войск и артиллерии;

б) расформировать два управления кав[алерийских] корпусов;

в) расформировать два запасных кав[алерийских] полка;

г) в 3 кав[алерийских] корпусах сформировать по одному зенитному артиллерийскому дивизиону (425 человек каждый);

д) сократить состав кавалерийской дивизии с 6600 человек до 5900 человек;

е) кавалерийские дивизии ОКДВА (2) оставить в усиленном составе (6800 человек). Численность горных кавалерийских дивизий иметь — 2620 человек». [25– Кн.2,С.536]

Количество управлений кавалерийских корпусов уменьшалось до 5, кавалерийских дивизий — до 18 (из них 4 на Дальнем Востоке), горных кавалерийских дивизий — до 5 и казачьих (территориальных) кавалерийских дивизий — до 2. В результате предложенных преобразований «конница по мирному времени в результате реорганизации сокращается на 57 130 человек и будет иметь в своем составе 138 560 человек» (там же).

Невооруженным глазом видно, что документ целиком состоит из предложений вида «сократить» и «расформировать». Может быть, после богатого на репрессии в армии 1938 г. эти разумные со всех сторон планы были преданы забвению? Ничего подобного, процесс расформирования кавалерийских корпусов и сокращения конницы в целом шел не останавливаясь.

Осенью 1939 г. планы сокращения конницы получили свое практическое воплощение. Утвержденное правительством предложение Народного комиссариата обороны от 21 ноября 1939 г. предусматривало наличие пяти кавалерийских корпусов в составе 24 кавалерийских дивизий, 2 отдельных кавалерийских бригад и 6 запасных кавалерийских полков. По предложению НКО от 4 июля 1940 г. число кавалерийских корпусов сокращалось до трех, число кавалерийских дивизий — до двадцати, бригада оставалась одна и запасных полков — пять. И этот процесс продолжался до весны 1941 г. В итоге из имевшихся в СССР к 1938 г. 32 кавалерийских дивизий и 7 управлений корпусов к началу войны осталось 4 корпуса и 13 кавалерийских дивизий. Кавалерийские соединения переформировывались в механизированные. В частности, такая судьба постигла 4-й кавалерийский корпус, управление и 34-я дивизия которого стали основой для 8-го механизированного корпуса. Командир кавалерийского корпуса генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Рябышев возглавил механизированный корпус и повел его в июне 1941 г. в бой против немецких танков под Дубно.

Теория

Теорией боевого применения конницы в СССР занимались вполне трезво смотревшие на вещи люди. Это, например, бывший кавалерист царской армии, ставший в СССР начальником Генерального штаба, Борис Михайлович Шапошников. Именно его перу принадлежит теория, ставшая основой практики боевого применения конницы в СССР. Это был труд «Конница (кавалерийские очерки)» 1923 г., ставший первым большим научным исследованием по тактике кавалерии, вышедшим после Гражданской войны. Работа Б.М. Шапошникова вызвала большую дискуссию на совещаниях кавалерийских начальников и в печати: сохраняет ли конница в современных условиях свое прежнее значение или является лишь «ездящей пехотой».

Борис Михайлович вполне вразумительно обрисовал роль конницы в новых условиях и мероприятия по ее приспособлению к этим условиям:

«Изменения, вносимые под влиянием современного оружия в деятельность и устройство конницы, сводятся:

В тактике. Современное могущество огня затруднило до крайности ведение конного боя конницей, сводя его к исключительным и редким случаям. Нормальным видом боя конницы является комбинированный бой, причем конница не должна выжидать действий исключительно в конном строю, а, завязывая стрелковый бой, должна вести его с полным напряжением, стремясь им разрешить задачи, если обстановка не благоприятствует производству конных атак. Конный и пеший бои являются равноценными способами действий конницы наших дней.

В стратегии. Мощность, губительность и дальность современного оружия затруднили оперативную работу конницы, но не уменьшили ее значения и, наоборот, в ней открывают для конницы истинное поле успешной деятельности как самостоятельного рода войск. Однако успешная оперативная работа конницы будет возможна лишь тогда, когда конница в своей тактической деятельности проявит самостоятельность в решении задач в соответствии с современной обстановкой ведения боя, не уклоняясь от решительных действий в пешем строю.

В организации. Борьба с современным вооружением на поле боя, приближая таковую в коннице к пехотным действиям, требует изменения в организации конницы ближе к пехотной, намечая численное увеличение соединений конницы и подразделение последних для пешего боя аналогично принятому в пехотных частях. Придача коннице пехотных частей, хотя бы и быстро передвигающихся, является паллиативом — конница должна самостоятельно вести борьбу с пехотой противника, одерживая собственными силами успех, дабы не ограничивать своей оперативной подвижности.

В вооружении. Современное могущество огнестрельного оружия для борьбы с ним требует наличия в коннице такого же могущественного огнестрельного оружия. В силу этого «бронированная конница» наших дней должна принять на вооружение своих всадников винтовки со штыком, аналогичные пехотным, револьвер, ручные гранаты и автоматические ружья; увеличить число пулеметов как в дивизионных, так и полковых командах, усилить артиллерию, как в числе, так и в калибре, введя обязательно гаубицу и зенитные орудия; усилить себя придачей автоброневых средств с пушками и пулеметами, легкими автомобилями с теми же средствами огня, танками и содействием огня воздушных эскадрилий». [41– С.117]

Заметим, что высказанное по горячим следам после Гражданской войны (1923 г.) мнение ни в коей мере не оказалось под воздействием эйфории от применения конницы в 1918–1920 гг. Задачи и область применения кавалерии вполне четко очерчены и определены.

Показательно также мнение С.М. Буденного, представляемого часто матерым тупым кавалеристом, врагом механизации армии. На самом деле его позиция по роли кавалерии в войне была более чем взвешенной: «Причины возвышения или упадка конницы следует искать в отношении основных свойств этого рода войск к основным данным обстановки определенного исторического периода. Во всех случаях, когда война приобретала маневренный характер и оперативная обстановка требовала наличия подвижных войск и решительных действий, конные массы становились одним из решающих элементов вооруженной силы. Это проявляется известной закономерностью во всей истории конницы; как только развертывалась возможность маневренной войны, роль конницы сейчас же повышалась и ее ударами завершались те или другие операции». [42– С.180] Семен Михайлович указывает на область применения кавалерии — маневренная война, условия для которой могут возникнуть на любом этапе исторического развития тактики и техники. Конница для него не символ, вынесенный из Гражданской, но отвечающее современным условиям средство ведения войны: «Мы упорно боремся за сохранение мощной самостоятельной Красной конницы и за дальнейшее ее усиление исключительно потому, что трезвая, реальная оценка обстановки убеждает нас в несомненной необходимости иметь такую конницу в системе наших Вооруженных сил». [42– С.181]

Никакого возвеличивания конницы не наблюдается. «Лошадь еще себя покажет» является плодом анализа текущего состояния Вооруженных сил СССР и его вероятных противников.

Что говорят документы?

Если обратиться от теоретических изысканий к документам, предпочтительный вариант действий конницы становится вполне однозначным. Боевой устав кавалерии предписывал наступление в конном строю только в случае, если «обстановка благоприятствует (есть укрытия, слабость или отсутствие огня противника)». [43– Ч.1,С.82] Основной программный документ Красной Армии 30-х годов, Полевой устав РККА 1936 г. гласил: «Сила современного огня часто потребует от конницы ведения пешего боя. Конница поэтому должна быть готова к действиям в пешем строю». [44– С.13] Почти слово в слово эта фраза была повторена в Полевом уставе 1939 г. Как мы видим, в общем случае кавалеристы должны были атаковать в пешем строю, используя лошадь только в качестве транспортного средства.

Естественно, вводились в правила применения конницы новые средства борьбы. Полевой устав 1939 г. указывал на необходимость использования кавалерии совместно с техническими новинками: «Наиболее целесообразно использование кавалерийских соединений совместно с танковыми соединениями, моторизованной пехотой и авиацией — впереди фронта (в случае отсутствия соприкосновения с противником), на заходящем фланге, в развитии прорыва, в тылу противника, в рейдах и преследовании. Кавалерийские соединения способны закрепить свой успех и удержать местность. Однако при первой возможности их нужно освобождать от выполнения этой задачи, чтобы сохранить их для маневра. Действия кавалерийского соединения должны быть во всех случаях надежно прикрыты с воздуха». [45– С.29]

Практика

Может быть, все эти фразы предавались забвению на практике? Предоставим слово ветеранам-кавалеристам. Иван Александрович Якушин, лейтенант, командир противотанкового взвода 24-го гвардейского кавалерийского полка 5-й гвардейской кавалерийской дивизии, вспоминал: «Как действовала кавалерия в Отечественную войну? Лошадей использовали как средство передвижения. Были, конечно, и бои в конном строю — сабельные атаки, но это редко. Если противник сильный, сидя на коне, с ним не справиться, то дается команда спешиться, коноводы забирают коней и уходят. А конники работают как пехота. Каждый коновод забирал лошадей пять с собой и отводил их в безопасное место. Так что на эскадрон приходилось несколько человек коноводов. Иногда командир эскадрона говорил: «Оставить на весь эскадрон двоих коноводов, а остальные в цепь, помогать». Нашли свое место на войне и сохранившиеся в советской коннице пулеметные тачанки. Иван Александрович вспоминает: «Тачанки тоже использовались только как средство передвижения. При конных атаках они действительно разворачивались и, как в Гражданскую войну, шпарили, но это было нечасто. [...] А как завязался бой, так пулемет с тачанки снимают, коноводы коней уводят, тачанка тоже уходит, а пулемет остается».

Н.Л. Дупак (8-я гвардейская кавалерийская Ровенская Краснознаменная ордена Суворова дивизия имени Морозова) вспоминает: «В атаку в конном строю я ходил только в училище, а так чтобы рубить — нет, и с кавалерией противника встречаться не приходилось. В училище были такие ученые лошади, что, даже заслышав жалкое «ура», они уже рвались вперед, и их только сдерживай. Храпят... Нет, не приходилось. Воевали спешившись. Коноводы отводили лошадей в укрытия. Правда, часто жестоко за это расплачивались, поскольку немцы, бывало, обстреливали их из минометов. Коновод был один на отделение из 11 лошадей». [46]

Тактически кавалерия была ближе всего к мотопехотным частям и соединениям. Моторизованная пехота на марше передвигалась на автомашинах, а в бою — на своих двоих. При этом никто не рассказывает нам страшные сказки о грузовиках с пехотинцами, таранящих танки и стучащих бамперами в «крупповскую сталь». Механизм боевого применения мотопехоты и кавалерии во Второй мировой войне был весьма похожим. В первом случае пехотинцы перед боем высаживались с грузовиков, водители отгоняли машины в укрытия. Во втором случае кавалеристы спешивались, а в укрытия отгонялись лошади. Область применения атаки в конном строю напоминала условия использования БТРов вроде немецкого «ганомага» — система огня противника расстроена, его моральный дух низок. Во всех остальных случаях кавалерия в конном строю и БТРы на поле боя не появлялись. И советские кавалеристы с шашками наголо, и атакующие на гробообразных «ганомагах» немцы не более чем кинематографический штамп. Броня БТРов предназначалась для защиты от осколков дальнобойной артиллерии на исходных позициях, а не на поле боя.

Кто стучал по крупповской броне

Когда перед нами выстраивается теория и практика боевого применения кавалерии в новых условиях, возникает законный вопрос: «А что с поляками? Кто стучал саблями по танкам?» На самом деле польская кавалерия по тактике своего применения ничем не отличалась от советской конницы тех лет. Более того, в польской кавалерии конная атака не являлась регламентированным видом боевых действий. Согласно «Общей инструкции для боя» 1930 г., кавалерия должна была совершать марши в конном строю, а сражаться — в пешем. На практике, разумеется, встречались исключения. Например, если противник застигнут врасплох или деморализован. Ожидать каких-либо безумств от кавалерии с таким уставом не приходится.

Главным героем упомянутого Гудерианом эпизода (вошедшего в историю как бой под Кроянтами) стал польский 18-й Поморский уланский полк. Этот полк был образован 25 июня 1919 г. в Познани под именем 4-го Надвислянского уланского, а с февраля 1920 г. стал 18-м Поморским. 22 августа 1939 г. полк получил приказ о мобилизации, которая завершилась менее чем за неделю до войны, 25 августа. После мобилизации полк насчитывал 35 офицеров, более 800 подофицеров и рядовых, 850 лошадей, два 37-мм противотанковых орудия Бофорса (по штату их должно было быть вдвое больше), двенадцать 7,92-мм ПТР Марошека обр. 1935 г., двенадцать станковых пулеметов и восемнадцать ручных пулеметов. Новинками века «войны моторов» стали 2 мотоцикла с колясками и 2 радиостанции. Вскоре полк был усилен батареей 11-го конно-артиллерийского дивизиона. Батарея насчитывала 180 артиллеристов, 248 лошадей, четыре 75-мм пушки с боекомплектом из 1440 снарядов и два тяжелых пулемета.

Полк поморских улан встретил утро 1 сентября 1939 г. на границе и первую половину дня вел вполне традиционный оборонительный бой. Во второй половине дня кавалеристы получили приказ нанести контрудар и, воспользовавшись переходом противника вследствие этого удара к обороне, отступить назад. Для контрудара был выделен маневренный отряд (1-й и 2-й эскадроны и два взвода 3-го и 4-го эскадронов), он должен был выйти к 19.00 в тыл немецкой пехоте, атаковать ее, а затем отступить к линии укреплений в районе местечка Рытель, занятых польской пехотой.

Однако обходной маневр привел к неожиданным для обеих сторон результатам. Головная застава отряда обнаружила батальон немецкой пехоты, находившийся на привале в 300–400 м от опушки леса. Поляки решили атаковать этого противника в конном строю, используя эффект внезапности. По старинной команде «szable dlon!» (сабли вон!) уланы быстро и слаженно обнажили клинки, заблиставшие в красных лучах заходящего солнца. В атаке участвовал командир 18-го полка полковник Масталеж. Повинуясь сигналу трубы, уланы стремительно понеслись на врага. Расчет на внезапность атаки оказался верным: не ожидавшие атаки немцы в панике бросились врассыпную по полю. Кавалеристы беспощадно рубили бегущих пехотинцев саблями.

Прервали триумф кавалерии скрытые доселе в лесу бронемашины. Выехав из-за деревьев, эти бронемашины открыли пулеметный огонь. Помимо бронеавтомобиля, огонь открыло также одно орудие немцев. Теперь по полю под смертоносным огнем заметались поляки.

Понеся большие потери, кавалеристы отступили за ближайший лесистый гребень, где собралась едва ли половина участвовавших в атаке всадников. Однако потери в кавалерийской атаке были намного меньше, чем можно себе представить из описания боя. Были убиты три офицера (включая командира полка полковника Масталежа) и 23 улана, один офицер и около 50 улан были тяжело ранены. Большую часть потерь 18-го уланского полка за 1 сентября 1939 г., составивших до 60% людей, семь пулеметов, два противотанковых орудия, полк понес в общевойсковом оборонительном бою. Слова же Гудериана не имеют в данном случае ничего общего с действительностью. Польские кавалеристы не атаковали танки, а сами подверглись атаке бронемашин в процессе рубки зазевавшегося батальона. В аналогичной ситуации обычная пехота или спешенная кавалерия понесла бы вполне сравнимые потери. Более того, ситуация с фланговым обстрелом из орудия могла стать пикантной и для выехавшего на поле взвода танков. История с рубкой крупповской брони оказывается выдумкой от начала и до конца.

1941 г. Птица Феникс Красной Армии

После всех сокращений кавалерия РККА встретила войну в составе 4 корпусов и 13 кавалерийских дивизий. Штатно кавалерийские дивизии 1941 г. имели четыре кавалерийских полка, конно-артиллерийский дивизион (восемь 76-мм пушек и восемь 122-мм гаубиц), танковый полк (64 танка «БТ»), зенитный дивизион (восемь 76-мм зенитных орудий и две батареи зенитных пулеметов), эскадрон связи, саперный эскадрон и др. тыловые части и учреждения. Кавалерийский полк, в свою очередь, состоял из четырех сабельных эскадронов, пулеметного эскадрона (16 станковых пулеметов и четыре 82-мм миномета), полковой артиллерии (четыре 76-мм и четыре 45-мм орудия), зенитной батареи (три 37-мм орудия и три счетверенных «максима»). Общая штатная численность кавалерийской дивизии составляла 8968 человек и 7625 лошадей, кавалерийского полка соответственно 1428 человек и 1506 лошадей. Кавалерийский корпус двухдивизионного состава примерно соответствовал моторизованной дивизии, обладая несколько меньшей подвижностью и меньшим весом артиллерийского залпа.

В июне 1941 г. в Киевском особом военном округе дислоцировался 5-й кавалерийский корпус в составе 3-й Бессарабской им. Г.И. Котовского и 14-й им. Пархоменко кавалерийских дивизий, в Одесском округе находился 2-й кавалерийский корпус в составе 5-й им. М.Ф. Блинова и 9-й Крымской кавалерийских дивизий. Все эти соединения были старыми соединениями РККА с устойчивыми боевыми традициями.

Кавалерийские корпуса оказались самыми устойчивыми соединениями Красной Армии в 1941 г. В отличие от корпусов механизированных, они смогли выжить в бесконечных отступлениях и окружениях 1941 г. Кавалерийские корпуса П.А. Белова и Ф.В. Камкова стали «пожарной командой» Юго-Западного направления. Первый позднее участвовал в попытке деблокирования киевского «котла». Гудериан написал об этих событиях следующее: «18 сентября сложилась критическая обстановка в районе Ромны. Рано утром на восточном фланге был слышен шум боя, который в течение последующего времени все более усиливался. Свежие силы противника — 9-я кавалерийская дивизия и еще одна дивизия совместно с танками — наступали с востока на Ромны тремя колоннами, подойдя к городу на расстояние 800 м. С высокой башни тюрьмы, расположенной на окраине города, я имел возможность хорошо наблюдать, как противник наступал, 24-му танковому корпусу было поручено отразить наступление противника. Для выполнения этой задачи корпус имел в своем распоряжении два батальона 10-й мотодивизии и несколько зенитных батарей. Из-за превосходства авиации противника наша воздушная разведка находилась в тяжелом состоянии. Подполковник фон Барсевиш, лично вылетевший на разведку, с трудом ускользнул от русских истребителей. Затем последовал налет авиации противника на Ромны. В конце концов нам все же удалось удержать в своих руках город Ромны и передовой командный пункт. [...] Угрожаемое положение города Ромны вынудило меня 19 сентября перевести свой командный пункт обратно в Конотоп. Генерал фон Гейер облегчил нам принятие этого решения своей радиограммой, в которой он писал: «Перевод командного пункта из Ромны не будет истолкован войсками как проявление трусости со стороны командования танковой группы». [37– С.299–300] На этот раз у Гудериана не прослеживается никакого излишнего презрения относительно атакующих кавалеристов. Ромны не стали последним сражением 2-го кавалерийского корпуса. Поздней осенью 1941 г. корпус П.А. Белова сыграл важную роль в битве под Москвой, где получил звание гвардейского.

В начале июля 1941 г. в лагерях у станицы Урупской и под Ставрополем началось формирование 50-й и 53-й кавалерийских дивизий. Основной кадровый состав дивизий составляли призывники и добровольцы кубанских станиц Прочноокопская, Лабинская, Курганная, Советская, Вознесенская, Отрадная, терские казаки ставропольских сел Труновское, Изобильное, Усть-Джегутинское, Ново-Михайловское, Троицкое. 13 июля 1941 г. началась погрузка в эшелоны. Командиром 50-й дивизии был назначен полковник Исса Александрович Плиев, 53-й — комбриг Кондрат Семенович Мельник. 18 июля 1941 г. дивизии разгрузились на станции Старая Торопа, западнее Ржева. Так началась история еще одного легендарного кавалерийского корпуса — 2-го гвардейского Л.М. Доватора.

Не только проверенные соединения с давними боевыми традициями завоевывали гвардейские звания, но и свежесформированные корпуса и дивизии. Причину этого, пожалуй, стоит искать в необходимом каждому кавалеристу уровне физической подготовки, который неизбежно оказывал воздействие и на моральные качества бойца.

1942 г. Вместо прорыва — рейд

В 1942 г. советская кавалерия пережила пик своего экстенсивного развития. В начале 1942 г. число кавалерийских соединений резко подскочило вверх. В табл. 2 хорошо видно возрастание числа кавалерийских корпусов (кк), кавалерийских дивизий (кд) в начале года и постепенная стабилизация к осени 1942 г. Для сравнения дана численность стрелковых соединений (сд).

Таблица 2. Динамика численности кавалерийских соединений РККА в 1942 г. [47– С.254–262]
январь февраль март апрель май июнь июль август сентябрь октябрь ноябрь декабрь кк 7 17 17 15 14 13 12 10 9 9 9 10 кд 82 87 86 68 60 53 46 37 32 32 31 31 сд 389 391 407 425 433 426 425 424 417 421 425 414

В зимней кампании 1942 г. свежесформированные кавалерийские дивизии активно использовались в боях. Характерный пример — это бои на южном секторе фронта. Воевавший там Э. фон Маккензен впоследствии вспоминал: «На момент приема командования группой в Сталино после полудня 29 января противник уже опасно приблизился к железной дороге Днепропетровск — Сталино и тем самым к жизненно важной (так как она была единственной) железнодорожной линии снабжения 17-й армии и 1-й танковой армии. Ориентируясь по обстоятельствам, первоначально речь могла идти лишь о том, чтобы удержать необходимые коммуникации и организовать первую оборону». [48– S.58] Только в ходе упорной борьбы с бросанием в бой саперов из понтонных батальонов немцам удалось удержаться. Противником его была едва ли не одна кавалерия: «Корпус в прошедших восьми неделях боев сражался с русскими 9 стрелковыми, 10 кавалерийскими дивизиями и 5 танковыми бригадами». [48– S.65] Немецкий военачальник в данном случае не ошибается, ему действительно противостояло больше кавалерийских, чем стрелковых дивизий. Против соединения фон Маккензена сражались дивизии 1-го (33-я, 56-я и 68-я), 2-го (62-я, 64-я, 70-я) и 5-го (34-я, 60-я, 79-я) кавалерийских корпусов, также 30-я отдельная кавалерийская дивизия Южного фронта. Причины такого широкого использования кавалерии в битве под Москвой вполне очевидны. В Красной Армии на тот момент попросту не было крупных подвижных соединений. В танковых войсках наибольшим подразделением была танковая бригада, которая могла оперативно использоваться только как средство поддержки пехоты. Рекомендованное в то время объединение под одним командованием нескольких танковых бригад также не давало результата. Единственным средством, позволяющим осуществлять глубокие охваты и обходы, была кавалерия.

По такому же сценарию, ввод кавалерии в глубокий прорыв, действовал 1-й гвардейский кавалерийский корпус П.А. Белова. Перипетии действий Западного фронта зимой 1942 г. довольно хорошо освещены в мемуарной и исторической литературе, и я лишь позволю себе обратить внимание на несколько важных деталей. Группе Белова были поставлены действительно масштабные задачи. В директиве командования Западного фронта от 2 января 1942 г. указывалось: «Создалась очень выгодная обстановка для окружения 4-й и 9-й армий противника, причем главную роль должна сыграть ударная группа Белова, оперативно взаимодействуя через штаб фронта с нашей Ржевской группировкой». [ЦАМО. Ф.208. Оп.2513. Д.205. Л.6] Однако, несмотря на понесенные в ходе советского контрнаступления декабря 1941 г. потери, войска группы армий «Центр» сохранили управляемость.

Прорывы, в которые вошел сначала кавалерийский корпус, а потом 33-я армия, были закрыты немцами путем фланговых ударов. Фактически попавшим в окружение войскам пришлось перейти к полупартизанским действиям. Кавалеристы в этом качестве действовали вполне успешно. Приказ на выход к своим частям группа Белова получила только 6 июня (!!!) 1942 г. Партизанские отряды, из которых П.А. Белов сформировал стрелковые соединения, снова дробились на отдельные отряды. Важную роль в общем развитии событий сыграла подвижность 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, обеспечиваемая лошадьми. Благодаря этому корпусу П.А. Белова удалось выйти к своим не кратчайшим путем, проламывая лбом заслон немцев, но кружным путем. Напротив, 33-я армия М.Г. Ефремова, не обладая маневренными возможностями кавалеристов, в апреле 1942 г. была разбита при попытке прорыва к своим в полосу 43-й армии. Лошади были транспортом и, как ни цинично это звучит, самостоятельно передвигающимися продуктовыми запасами. Это обеспечило большую устойчивость кавалерии в не всегда удачных наступательных операциях 1942 г.

1942 г. «Марс» и «саламандры»

Не будет ошибкой сказать, что кавалерия участвовала практически во всех операциях Красной Армии в ходе войны 1941–1945 гг. Не стала исключением операция «Марс», впоследствии ставшая самым большим секретом советских историков. Эта была попытка срезать Ржевский выступ ударами Западного и Калининского фронтов в ноябре — декабре 1942 г.

Вообще надо сказать, что Владимиру Викторовичу Крюкову, командовавшему 2-м гвардейским корпусом с марта 1942 г. по ноябрь 1945 г., тотально не везло. Ему доставались операции, не приносившие славы и почестей, хотя он честно и хорошо бился в них с немцами. После войны, 18 сентября 1948 г., он был арестован, а в ноябре 1951 г. осужден к 25 годам лагеря и на 5 лет поражения в правах. В июле 1953 г. был полностью реабилитирован. Главной и несомненной его победой стало сердце артистки Нины Руслановой.

Но вернемся к операции «Марс». Она не стала исключением в карьере В.В. Крюкова. Для командира 2-го гвардейского кавалерийского корпуса подготовка операции началась 11 сентября 1942 г., когда по директиве Военного совета Западного фронта была образована конно-механизированная группа под его руководством. В группу вошли 2-й гвардейский кавалерийский корпус (3-я, 4-я гвардейские и 20-я кавалерийская дивизии, 5-й отдельный конно-артиллерийский дивизион) и 6-й танковый корпус П. Армана. Группа насчитывала 21 011 солдат и офицеров, 16 155 лошадей, 13 906 винтовок и карабинов, 2667 пистолетов-пулеметов «ППШ» и «ППД», 95 станковых пулеметов, 33 зенитных пулемета «ДШК», 384 противотанковых ружья, 226 минометов калибра 50 мм, 71 миномет калибра 82 мм, 64 миномета калибром 120 мм. Артиллерию группы Крюкова составляли сорок восемь 45-мм противотанковых пушек, сорок девять 76,2-мм пушек полковой и дивизионной артиллерии, двенадцать 37-мм зенитных пушек. Бронированный кулак группы образовывали 120 танков. Одним словом, вооружены кавалеристы Крюкова были не только саблями.

Операция началась 25 ноября. Из-за того, что немцами было вскрыто сосредоточение советских войск для наступления, быстрого прорыва обороны не получилось. Введенный в бой 26 ноября 6-й танковый корпус потерял в ходе прорыва до 60% своих танков и также не добился решительного результата. Фактически кавалерия была вынуждена не входить в пробитую пехотой и танками брешь, но допрорывать очаговую оборону немцев. Группа кавалеристов корпуса В.В. Крюкова смогла вечером 28 ноября в конном строю проскочить в промежутках между опорными пунктами немцев, но большая часть была остановлена огнем. Корпус оказался разорван на две части: два полка 20-й кавалерийской дивизии и полтора полка 3-й гвардейской кавалерийской дивизии прорвались в глубь построения 9-й полевой армии. Перед 4-й гвардейской кавалерийской дивизией и остальными частями 3-й гвардейской и 20-й кавалерийской дивизий расшатанные было «ворота» в немецкой обороне закрылись. Подвижная группа оказалась в окружении. Вскоре танки 6-го танкового корпуса были вкопаны на достигнутых позициях вследствие выработки горючего. Попытки пробиться к блокированным кавалеристам и танкистам извне оставшимися частями 2-го кавалерийского корпуса и введенными в бой 1-й гвардейской и 20-й стрелковой дивизиями успеха также не имели. Немцы подтянули резервы и прочно «запечатали» прорыв.

В отличие от механизированных соединений — 6-го танкового корпуса Поля Армана и 1-го механизированного корпуса Соломатина (окруженного с противоположной стороны выступа, у Белого) — прорвавшиеся в глубину обороны немцев кавалерийские части не были разгромлены. Они составили так называемую группу полковника Курсакова, насчитывавшую около 900 сабель. Группа кавалеристов прошла Ржевский выступ насквозь, уничтожая склады, солдат и офицеров противника, на ее счету оказалось даже 8 самолетов. Наконец, спустя почти полтора месяца с момента ввода в прорыв, кавалеристы корпуса В.В. Крюкова вышли к своим на участке 22-й армии Калининского фронта. В таком стиле могла работать только кавалерия. У моторизованных и механизированных частей в изолированном прорыве быстро заканчивалось топливо. Пехота была слишком малоподвижной. Только конники могли даже в крайне неблагоприятной ситуации, словно саламандры, пройти через огонь неудачного наступления.

1942 г. Сталинград — забытый подвиг кавалерии

Сталинградская битва стала одним из решающих сражений Второй мировой войны, название города на Волге стало известным всему миру. Кавалерийские корпуса сыграли в наступательной фазе Сталинградской битвы роль, которую сложно переоценить. В любой операции на окружение требуется не только отрезать путь к отступлению и линии снабжения окружаемым, но обеспечить внешний фронт кольца. Если не создать прочный внешний фронт окружения, то ударами извне (обычно внешний обвод механизированными соединениями) противник может деблокировать окруженных, и все наши труды пойдут насмарку. Они прорываются за спиной окружаемых максимально глубоко в тыл противника, захватывают ключевые позиции и занимают оборону. Под Сталинградом в ноябре 1942 г. эта роль была поручена трем кавалерийским корпусам. Выбор пал именно на кавалерию, поскольку у Красной Армии на тот момент было мало хорошо подготовленных механизированных соединений. Надо сказать, что применению кавалерии местность в районе Сталинграда не благоприятствовала. Крупные лесные массивы, в которых обычно укрывались конники, отсутствовали. Напротив, открытая местность позволяла противнику воздействовать на кавкорпуса авиацией.

Что собой представляли соединения, которым предстояло пробиваться в глубь заснеженной степи, а затем отражать атаки немецких танков? Северо-западнее Сталинграда были сконцентрированы 8-й кавалерийский корпус (21-я, 55-я и 112-я кавалерийские дивизии) и 3-й гвардейский кавалерийский корпус (5-я и 6-я гвардейские кавалерийские дивизии и 32-я кавалерийская дивизия). Южнее Сталинграда действовал 4-й кавалерийский корпус (61-я и 81-я кавалерийские дивизии). Количественный и качественный состав корпусов см. в табл. 3. Лучше всех был укомплектован 3-й гвардейский кавалерийский корпус. Два других корпуса имели большой некомплект лошадей (1874 в 8-м и 1172 в 4-м корпусе), что вынуждало содержать в полках пешие эскадроны.

Таблица 3. Количественный и качественный состав кавалерийских корпусов, участвовавших в контрнаступлении под Сталинградом [49– С.88]
Кол-во 3-й гвардейский кавалерийский корпус 8-й кавалерийский корпус 4-й кавалерийский корпус Людей 22512 16134 10284 Лошадей 18057 14908 9284 Винтовок и карабинов 14102 10974 7354 Автоматов «ППШ» 2153 1369 566 Пулеметов ручных 374 366 264 Пулеметов «ДШК» 40 33 — Противотанковых ружей 388 188 140 Орудий 76,2-мм 70 66 32 Орудий 45-мм 55 35 24 Орудий 37-мм зенитных 21 6 8 Минометов 120-мм и 107-мм 44 37 16 Минометов 82-мм 108 66 46 Минометов 50-мм 294 123 118

Самые тяжелые бои выпали на долю 4-го кавалерийского корпуса. По злой иронии судьбы, он был наименее укомплектованным людьми и техникой из всех трех, участвовавших в операции. В район сосредоточения корпус прибыл после длительного марша (350–550 км). В скобках заметим, что такой же марш для танкового соединения в тот же период закончился бы массовым выходом танков из строя еще до ввода в бой. По решению командования фронта в прорыв должны были вводиться цугом два подвижных соединения: 4-й механизированный корпус, а за ним по пятам должен был следовать 4-й кавалерийский корпус. После ввода в прорыв пути механизированного и кавалерийского корпусов расходились. Кавалеристы поворачивали на юг для образования внешнего фронта окружения, танкисты двигались навстречу ударной группировке Донского фронта для смыкания кольца за спиной армии Паулюса. Кавалерийский корпус был введен в прорыв 20 ноября 1941 г. Противником конников были румынские части, и поэтому первая цель — Абганерово — была захвачена утром 21 ноября атакой в конном строю. На станции были взяты большие трофеи, больше 100 орудий, захвачены склады с продовольствием, горючим и боеприпасами. Потери корпуса были в сравнении с достигнутыми результатами мизерными: 81-я дивизия потеряла 10 человек убитыми и 13 ранеными, 61-я — 17 человек убитыми и 21 ранеными. Однако следующая задача, поставленная 4-му кавалерийскому корпусу — овладеть Котельниковом, — требовала преодолеть за сутки 95 км, что является нетривиальной задачей даже для механизированного соединения. Такого темпа продвижения реально достигали, пожалуй, только мотоциклетные части немцев летом 1941 г. Утром 27 ноября 81-я кавалерийская дивизия вышла к Котельникову, но захватить город с ходу не смогла. Более того, здесь кавалеристов ждал неприятный сюрприз в лице прибывшей по железной дороге из Франции свежей 6-й танковой дивизии. В советской литературе часто появлялись на поле сражения, откуда ни возьмись, дивизии из Франции, но в данном случае все абсолютно достоверно. В конце ноября 1942 г. 6-я танковая дивизия прибывала начиная с 27 ноября в Котельниково после отдыха и укомплектования во Франции (дивизия понесла большие потери зимой 1941–1942 гг.). После доукомплектования и перевооружения 6-я танковая дивизия представляла собой серьезную силу. В ноябре 1942 г. в составе дивизии числилось 159 танков (21 «Pz.II», 73 «Pz.III» с длинноствольной 50-мм пушкой, 32 «Pz.III» с короткоствольной 75-мм пушкой, 24 «Pz.IV» с длинноствольной 75-мм пушкой и 9 командирских танков). Подавляющее большинство танков дивизии было новейших образцов, способных противостоять «Т-34».

Фактически советский 4-й кавалерийский корпус попал в крайне пикантную ситуацию. С одной стороны, образование внешнего фронта окружения требовало от наших кавалеристов перехода к обороне. С другой стороны, это позволяло немцам беспрепятственно накапливать выгружающиеся на железнодорожных станциях в районе Котельникова, а то и просто в степи с платформ людей и технику 6-й танковой дивизии. Сначала командование отдало приказ на наступление. В 21 ч. 15 м. 29 ноября командиром кавалерийского корпуса была из штаба 51-й армии получена вторично шифротелеграмма: «Бой за Котельниково продолжать все время. До 12.00 30.11 подтянуть артиллерию, провести рекогносцировку. Атака противника в Котельниково в 12.00 30.12.42».

Но 30 ноября командующий 51-й армией Н.И. Труфанов приостановил выполнение операции, приказав частям 4-го кавалерийского корпуса встать в оборону, вести разведку на запад и юг, подвезти горючее и готовиться к захвату Котельникова.

До 2 декабря части корпуса укрепляли занимаемые рубежи, подвозили горючее. Противник подтягивал резервы и укреплял Котельниково, Семичный, Майорский, Похлебин. В 3 часа 2 декабря был получен приказ командующего 51-й армией: «4-му кав[алерийскому] корпусу (без 61-й к[авалерийской] д[ивизии]) с 85-й т[анковой] бр[игадой], прикрыв себя от р. Дон, к 11.00 2.12 выйти на рубеж Майорский — Захаров и к исходу 2.12 овладеть западной частью Котельникова. Одним усиленным полком овладеть разъездом Мелиоративный. Овладев Котельниковом, развивать удар вдоль железной дороги на Дубовское. Левее наступает 302-я с[трелковая] д[ивизия], которая к исходу 2 декабря должна овладеть восточной частью Котельникова».

Командир корпуса в ответ сообщил командующему 51-й армией об отсутствии горючего в 85-й танковой бригаде. Н.И. Труфанов 2 декабря приказал «действие приказа по овладению Котельниковом приостановить до особого распоряжения».

2 и 3 декабря части корпуса и 85-й танковой бригады пополнились горючим до одной заправки. Штаб 51-й армии передал приказание: с утра 3 декабря приступить к выполнению приказа командующего армией от 1 декабря по овладению Котельниковом.

Промедление это было поистине роковым. Командир 6-й танковой дивизии Эрхард Раус позднее вспоминал: «Я не мог понять, почему русские прекратили свое продвижение вперед, как только прибыли первые германские части, несмотря на то что имели приказ на овладение Котельниковом. Вместо того чтобы немедленно атаковать, пока они еще имели количественное преимущество, русские пассивно наблюдали за накоплением наших сил в городе». [50– P.144]

Наконец, 3 декабря 4-й кавалерийский корпус (без 61-й кавалерийской дивизии Я. Кулиева), усиленный 85-й танковой бригадой и гвардейским минометным дивизионом «катюш», выступил из занимаемого района. В 7 часов передовые части 81-й кавалерийской дивизии встретили упорное сопротивление в районе Похлебина, но отбросили противника и овладели селением. По немецким данным, потери атакующих составили шесть танков ценой полного уничтожения взвода новейших 75-мм противотанковых пушек. Кавалерийская дивизия со средствами усиления пересекла реку Аксай и двинулась на юг с целью выхода к Котельникову с тыла. Но дальнейшие попытки наступать были отбиты противником. К тому моменту в распоряжение советского командования попали пленные из 6-й танковой дивизии, указавшие на прибытие этого соединения из Франции.

Оценив обстановку и опасаясь окружения 81-й дивизии в районе Похлебина, командир 4-го кавалерийского корпуса генерал-майор Тимофей Тимофеевич Шапкин просил командующего 51-й армией об отводе корпуса. Командующий 51-й армией приказал: «Выполнять ранее поставленную задачу, овладев до рассвета Майорским, Захаровом, Семичным. Начало наступления — 7.00 4.12.42».

Вторичный доклад утром 4 декабря командующему 51-й армией о необходимости отхода командир корпуса сделать не смог, так как в штабе армии ни командующего генерала Н.И. Труфанова, ни начальника штаба полковника A.M. Кузнецова не оказалось. Части корпуса еще в 19 часов 3 декабря получили приказание о продолжении наступления. Но к тому моменту немцам удалось сосредоточить достаточные силы для контрудара, и накопились на флангах прорвавшейся в глубину их обороны советской кавалерии. Фактически полнокровная танковая дивизия выстроилась вокруг усиленной артиллерией кавалерийской дивизии, обладая и качественным, и количественным превосходством. Уже в 10 часов 4 декабря они открыли артиллерийский огонь большой плотности. В середине дня все 150 танков обоих танковых батальонов 6-й танковой дивизии с пехотой II батальона 114-го мотопехотного полка на БТР «ганомаг» атаковали расположение 81-й кавалерийской дивизии в районе Похлебина. В отражении танковой атаки приняла участие вся артиллерия, в том числе прибывший ночью 1113-й зенитный артиллерийский полк, а также противотанковые ружья.

К 14.00 81-я кавалерийская дивизия была полностью окружена, танки и мотопехота немцев начали обжимать образовавшийся «котел». Кавалеристы вели бой в течение всего дня, а с наступлением темноты стали мелкими группами пробиваться из окружения.

Впоследствии Эрхард Раус так описал бой своей 6-й танковой дивизии с окруженной 81-й кавалерийской дивизией и 65-й танковой бригадой: «К 10.00 судьба IV кавалерийского корпуса была решена. Уже не было никаких путей к отступлению, несмотря на это, окруженный противник оказывал ожесточенное сопротивление в течение нескольких часов. Русские танки и противотанковые орудия сражались с ротами 11-го танкового полка, катившимися вниз с холмов. Поток трассеров бронебойных снарядов непрерывно несся вверх и вниз, но вскоре все больше и больше трассеров летело вниз и все меньше и меньше в ответ им снизу. Один залп за другим обрушивался на Похлебин, поднимая султаны черной земли. Город начал гореть. Море огня и дыма скрыло страшный конец храброго гарнизона. Только отдельные выстрелы противотанковых пушек встретили наши танки, входящие в город. Следовавшие за нашими танками гренадеры были вынуждены использовать ручные гранаты, чтобы сломить сопротивление противника, упорно сражавшегося за каждый дом и траншею». [50– P.150–151] Потери 11-го танкового полка 6-й танковой дивизии составили 4 танка, потерянных безвозвратно (плюс еще один, уничтоженный до 3 декабря), и 12 временно выбывших из строя.

Потери 81-й кавалерийской дивизии в бою у Похлебина убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 1897 человек и 1860 лошадей. Части дивизии потеряли четырнадцать 76,2-мм пушек, четыре 45-мм пушки, четыре 107-мм миномета, восемь 37-мм зенитных пушек. Погибли командир дивизии полковник В.Г. Баумштейн, начальник штаба полковник Терехин, начальник политотдела полковой комиссар Турбин. Все это происходило за несколько дней до событий, описанных в «Горячем снеге» Бондарева. Несмотря на трагический исход боев за Котельниково, советские кавалеристы сыграли важную роль в начальном этапе оборонительного сражения против попыток деблокировать армию Паулюса. 81-я кавалерийская дивизия вела изолированный бой в глубине построения противника в отрыве 60–95 от соседей против крупного резерва немцев. Если бы ее не было, ничто не мешало 6-й танковой дивизии Рауса не тратить время и уже с прибытием первых эшелонов продвигаться ближе к Сталинграду, выгружаясь на станциях севернее Котельникова. Присутствие советской кавалерии заставило выдержать паузу на период прибытия основных сил дивизии в Котельниково и затем тратить время на оборонительный, а затем наступательный бой с ней.

Только 12 декабря немецкие войска главными силами своей Котельниковской группировки переходят в контрнаступление с целью прорвать с юго-запада кольцо окружения, сжимающее 6-ю армию Ф. Паулюса под Сталинградом. В период 12–17 декабря 4-й кавалерийский корпус совместно с другими соединениями 51-й армии с тяжелыми боями обеспечивал сосредоточение 2-й гвардейской армии.

Несмотря на пространный рассказ о «Каннах под Похлебином», командир 6-й танковой дивизии Раус серьезно оценивал угрозу со стороны остатков 4-го кавалерийского корпуса: «Также было невозможно игнорировать остатки 4-го кавалерийского корпуса, сосредоточенные в районе Верхне-Яблочного и Верхне-Курмоярского (на фланге 6-й танковой дивизии. — А.И.). По нашей оценке, это была спешенная кавалерия, усиленная 14 танками. Этих сил было мало для танковой дивизии, но они угрожали нашим линиям снабжения». [50– P.157]

Так получилось, что был многократно воспет в литературе и на киноэкране подвиг 2-й гвардейской армии на реке Мышковке. Действия тех, кто обеспечил развертывание 2-й гвардейской армии, к сожалению, остались безвестными. В наибольшей степени это относилось к кавалерии, в частности 4-му кавалерийскому корпусу. Поэтому кавалерия долгие годы несла на себе клеймо устаревшего и непафосного рода войск. Без него на самом деле окружение армии Паулюса под Сталинградом могло потерпеть неудачу.

1943 г. Снова внешний фронт окружения

Зимой 1943 г. кавалерия вновь была использована в качестве средства образования внешнего фронта окружения. На этот раз события развивались куда менее драматично, чем под Сталинградом. В январе 1943 г. Воронежский фронт проводил Острогожско-Россошанскую операцию. Основной ударной силой фронта была 3-я танковая армия П.С. Рыбалко, но конникам в этой операции была вновь поручена важная задача прорыва на максимальную глубину с последующим образованием внешнего фронта окружения. Использование для этой цели кавалерии было вполне объяснимым: она меньше зависела от снабжения горючим и соответственно могла работать на более длинном плече подвоза.

Еще до начала операции 7-й кавалерийский корпус прошел за 6 суток почти без отдыха 280 км от станции выгрузки до исходного района. Прорыв обороны был завершен 15 января 1943 г., и в созданную брешь вошла 3-я танковая армия, а с юга ее прикрывал кавалерийский корпус, который в дальнейшем ушел вперед на 100 км, не встречая сопротивления противника. Период, когда во фронте образовывается брешь, вообще весьма благоприятен для действий подвижных войск, даже если они передвигаются на лошадях. Ближайшей задачей корпуса стал захват железнодорожного узла Валуйки. Командир корпуса решил захватить Валуйки силами 11-й кавалерийской дивизии и 201-й танковой бригады. 83-я кавалерийская дивизия должна была обеспечивать с юга действия главных сил корпуса.

Никаких атак лавой с шашками наголо и громовым «Ура!», разумеется, не было. В 2 часа ночи 19 января 201-я танковая бригада с десантом в составе трех спешенных эскадронов и с 208-м истребительно-противотанковым артиллерийским полком в качестве передового отряда корпуса выступила в направлении Валуек и через два часа заняла исходное положение для атаки. К этому же времени кавалерийские полки 11-й кавалерийской дивизии заняли исходное положение севернее Валуек. Благодаря тому, что занятие исходного положения было произведено быстро и при сильном снегопаде, противнику не удалось обнаружить части корпуса, и последующая атака на Валуйки была произведена для него внезапно.

Город Валуйки оборонялся двумя полками 5-й итальянской пехотной дивизии, отошедшими туда подразделениями 387-й немецкой пехотной дивизии и двумя строительными батальонами. Все эти части были объединены в одну боевую группу. Город был сравнительно хорошо укреплен. Подступы к нему с востока прикрывались огнем из приспособленных к обороне зданий на окраине города. Доступ к южной окраине города преграждал противотанковый ров. На северо-восточной и юго-восточной окраинах были сплошные проволочные заграждения. Вдоль улиц были сооружены ДЗОТы.

Командир 7-го кавалерийского корпуса решил овладеть Валуйками и Уразовом стремительным ударом с ходу, но не конной лавой. Станция была атакована танками 201-й танковой бригады с десантом спешенных кавалеристов на броне. Наступление в направлении юго-восточной окраины Валуек и железнодорожной станции имело успех, который своевременно был развит вторым эшелоном. Десант, действуя небольшими группами, начал очищать дом за домом от автоматчиков и пулеметчиков противника. С выходом к железнодорожной станции первый эшелон танков и спешенные кавалеристы попали под сильный огонь артиллерии и танков противника, занимавших позиции у станции и переезда. Танки и мотопехота обошли станцию в 2 км южнее и, захватив переправу через р. Валуй, ворвались на юго-восточную окраину города. 11-я кавалерийская дивизия в это время ударом 256-го и 250-го кавалерийских полков с севера овладела северной частью города и отрезала пути отхода противнику. К 12 часам 19 января город полностью был занят частями корпуса. Оставшиеся очаги сопротивления ликвидировались танкистами 201-й танковой бригады, которая к 14 часам вышла на р. Валуй, где и закрепилась. Успешно выполнив задачу по захвату железнодорожного узла Валуйки, кавалерийский корпус к утру 19 января создал внешний фронт вдоль левого берега р. Оскол на участке Валуйки — Уразово. Удаление этого фронта от окруженных немецких, венгерских и итальянских частей достигало 75 км в отношении острогожско-алексеевской и 120 км в отношении россошанской групп.

Быстрый захват станций Валуйки и Уразово воспретил противнику осуществление маневра своими войсками по железнодорожному участку Касторное — Валуйки и производить подвоз резервов со стороны Старобельска и Купянска. Вместе с тем с выходом корпуса на указанный рубеж был образован внешний фронт окружения, удаленный от внутреннего фронта окружения на расстояние 75–120 км. Это создавало войскам фронта благоприятные условия для ликвидации окруженных войск острогожско-россошанской группировки врага. Для деблокирования окруженных немцам теперь пришлось бы преодолеть с боями больше сотни километров с преодолением водной преграды, реки Оскол.

Итогом Острогожско-Россошанской операции стало освобождение территории площадью 22,5 тыс. кв. км, захват в плен 86 тыс. солдат и офицеров противника. Была разгромлена 2-я венгерская армия, итальянский альпийский корпус, 385-я и 387-я немецкие пехотные дивизии, дивизионная группа «Фогеляйн». Советская кавалерия в лице 7-го кавалерийского корпуса сыграла важную роль в достижении этих результатов. Это было оценено командованием: 7-й кавалерийский корпус за умело проведенную операцию приказом народного комиссара обороны № 30 от 19 января 1943 г. был преобразован в 6-й гвардейский кавалерийский корпус.

Перед нами классический способ использования кавалерии в операциях советских войск в 1943–1945 гг. Используя нетребовательные к снабжению и качеству дорог кавалерийские части, наступающие советские войска могли плодотворно использовать период отсутствия сплошного фронта для захвата важных пунктов и рубежей в глубоком тылу противника. Кавалеристы, как правило, практически не встречали сопротивления в своем продвижении, а захват железнодорожных станций, узлов дорог осуществляли в пешем строю при поддержке танков.

1943 г. Конники против «пантер» у Карачева

Весной и в начале лета 1943 г. на советско-германском фронте наступило относительное затишье. Обе стороны интенсивно готовились к летней кампании, в ходе которой должна была окончательно определиться кавалерия. В грядущем позиционном Вердене места, очевидно, не было. Однако с самого начала было понятно, что после успешного отражения ударов противника по северному и южному фасу Курской дуги сразу несколько фронтов перейдут в наступление. Более того, переход в наступление не участвующих в обороне выступа фронтов должен был стать одним из средств воздействия на наступающие танковые клинья вермахта. Начав наступление против Орловского выступа с севера и востока, советское командование рассчитывало оттянуть силы с направления главного удара группы армий «Центр». В идеале это наступление должно было вынудить немцев вообще отказаться от продолжения их собственной наступательной операции.

Наступление советских войск началось 12 июля 1943 г., в тот же день, когда Воронежский фронт проводил контрудар силами 5-й гвардейской танковой армии П.А. Ротмистрова под Прохоровкой. Начало советского наступления заставило немцев отказаться от развития операции «Цитадель» на северном фасе и бросить все силы на отражение наступления советских общевойсковых армий, усиленных вскоре двумя (3-й гвардейской и 4-й) танковыми армиями. Фактически именно это наступление заставило немецкое командование прекратить проведение «Цитадели», даже вполне успешно отразив советское наступление под Прохоровкой. 25–26 июля за линией фронта сосредоточился своими основными силами герой «Марса» 2-й гвардейский кавалерийский корпус. По решению командующего Западным фронтом В.Д. Соколовского, из 2-го гвардейского кавалерийского, 16-го гвардейского стрелкового и 1-го танкового корпусов была создана оперативная группа под руководством командира 2-го гвардейского кавкорпуса генерала В.В. Крюкова. На оперативную группу была возложена задача прорвать оборону противника, затем часть сил 2-го гвардейского кавалерийского корпуса должна была овладеть городом Карачевом (перерезав тем самым железнодорожное сообщение по линии Орел — Брянск) и закрепить его за собой до подхода пехоты. Основные же силы группы получили задачу стремительно наступать на запад с целью захватить и удержать за собой Брянский железнодорожный узел. Такой удар должен был положить начало глубокому обходу всей орловской группировки немецких войск.

Однако немецкое командование прекрасно осознавало угрозу войскам 2-й танковой и 9-й полевой армий, сосредоточенным в орловском выступе. Утром 25 июля, когда 16-й гвардейский стрелковый корпус еще не закончил подготовки к наступлению, а 2-й гвардейский кавалерийский корпус только подходил к району сосредоточения, немцы внезапно перешли в контрнаступление крупными силами пехоты и танков. Основной ударной силой немецкого наступления была переброшенная по железной дороге из состава группы армий «Юг» моторизованная дивизия «Великая Германия», буквально две недели назад рвавшаяся своими «тиграми» и «пантерами» к Обояни. Понесенные «Великой Германией» в прорыве обороны Воронежского фронта потери были восполнены — оснащенный «пантерами» 51-й танковый полк получил 96 новеньких танков этого типа. Помимо «пантер», в элитном соединении вермахта числилось 15 «тигров» и 84 танка «Pz.IV». С этой крупной массой новейшей техники кавалеристы оказались фактически один на один.

В четырехдневных боях в труднопроходимой лесисто-болотистой местности достичь решительного успеха ни одной из сторон не удалось. На завершающем этапе сражения кавалеристам все же удалось продемонстрировать свои маневренные возможности. 30 июля два полка 4-й гвардейской кавалерийской дивизии совершили смелый рейд по тылам противника с целью подорвать железную дорогу Карачев — Брянск и нарушить железнодорожное сообщение в тылу немцев. Двумя отдельными отрядами кавалеристы прорвались к железной дороге, выполнили поставленную им задачу и, вернувшись из рейда, 3 августа присоединились к своей дивизии. 7 августа корпус был выведен во фронтовой резерв. Противнику группой Крюкова были нанесены чувствительные потери: на вечер 2 августа в составе «Великой Германии» числилось только 26 «Pz.IV» и 5 «тигров». Потери 51-го полка «пантер» оцениваются в ⅔ общей численности, из них до 20% — безвозвратно. Немцы задействовали против «архаичных» кавалеристов элитное механизированное соединение, которое понесло чувствительные потери, нанесенные явно не сабельными ударами по броне.

1944 г. Конно-механизированные группы

Кавалерия, действовавшая в тесном взаимодействии с танками, стала одним из деятельных участников операций Красной Армии в 1944 г., когда были проведены крупные наступления и освобождена огромная территория. Характерной особенностью боевого применения кавалерии в этот период было создание конно-механизированных групп, когда под одним командованием объединялись кавалерийские и танковые или механизированные корпуса. Название «корпус» в данном случае не должно вводить в заблуждение. И кавалерийское и механизированное соединение по своей численности примерно соответствовало дивизии.

В качестве характерного примера боевого применения конников рассмотрим действия кавалерийского корпуса, которым командовал будущий консультант советского вестерна — «Неуловимых мстителей». В силу принижения роли кавалерии в послевоенной исторической литературе подавляющему большинству зрителей фильма мало что говорили две строчки в титрах «консультант — генерал-лейтенант Н. Осликовский». Однако Николай Сергеевич Осликовский был личностью крайне примечательной. Он встретил войну в июне 1941 г. на Южном фронте, в 9-й кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса П.А. Белова, прошел с ним все перипетии боев на Украине. Осенью 1941 г. корпус Белова был переброшен под Москву, где Н.С. Осликовский 14 октября возглавил 9-ю кавалерийскую дивизию. Вскоре его дивизия стала 9-й гвардейской кавалерийской. В декабре 1942 г. Н.С. Осликовский возглавил 3-й гвардейский кавалерийский корпус.

Летом 1944 г. 3-й гвардейский кавалерийский корпус должен был участвовать в самой крупной наступательной операции советских войск за всю воину, получившей название «Багратион». Напарником кавалерии стал 3-й гвардейский механизированный корпус. Вместе они составляли конно-механизированную группу 3-го Белорусского фронта. Наступление началось 23 июня 1944 г., когда 5-я армия после мощной артиллерийской и авиационной подготовки прорвала фронт 299-й пехотной дивизии немцев. К концу дня в построении немецких войск образовалась брешь, в которую была введена конно-механизированная группа. Она устремилась в обход «крепости Витебск» в глубь построения немецких войск. С 24 по 28 июня, за пять дней после ввода в прорыв, совершая ежедневные марши по 40–50 км (в некоторые дни отдельные дивизии и бригады проходили до 70 км и больше) и действуя впереди пехоты, группа продвинулась вперед на 150–200 км. Кавалеристы и танкисты мешали отступающим немецким войскам восстанавливать фронт. Тем самым она обеспечила высокий темп наступления 11-й гвардейской и 5-й армиям 3-го Белорусского фронта.

Следующим этапом действий конно-механизированной группы стало форсирование реки Березина. 3-й гвардейский кавалерийский корпус силами 6-й гвардейской кавалерийской дивизии под прикрытием массированного артиллерийско-минометного огня к 8 часам 30 июня форсировал р. Березина и образовал плацдарм на ее западном берегу. В течение дня немцы переходили в неоднократные контратаки с целью вернуть утраченный рубеж, но благодаря упорству частей дивизии и хорошо организованной системе всех видов огня атаки противника были отбиты. С подходом понтонного парка в районе Лещины был наведен мост, по которому под сильным воздействием штурмовой и бомбардировочной авиации немцев весь кавалерийский корпус к 17 часам 1 июля полностью закончил переправу через р. Березина. Тем самым был создан плацдарм на реке, которая могла быть использована немецкими войсками для восстановления фронта. На этом операция не закончилась. После боев в течение четырех дней (29 июня — 2 июля) за р. Березину конно-механизированная группа, пройдя в трудных условиях лесисто-болотистой местности 100–150 км, вышла на железную дорогу Минск — Вильнюс и перерезала ее. Тем самым минская группировка немцев была лишена важнейших путей отхода на Вильнюс и Лиду. Уже 3 июля войска 3-го Белорусского фронта при содействии войск 1-го Белорусского фронта овладели Минском, окружив при этом восточнее города крупную группировку немецких войск. Конно-механизированная группа развивала наступление на Молодечно и Красное, снова формируя внешний фронт окружения, на этот раз минской группировке немцев.

Резюмируя действия конно-механизированной группы, в которую входил корпус Н.С. Осликовского, можно сказать следующее. Группа, введенная в прорыв на второй день операции с рубежа р. Лучеса, за 10 дней — с 24 июня по 3 июля — прошла с боями по оси движения около 300 км. Боевые действия проходили в трудных условиях лесисто-болотистой местности. Важнейшим достижением группы было форсирование такой значительной водной преграды, как Березина, на западном берегу которой немцами был заранее подготовлен оборонительный рубеж. Кавалерия фактически лидировала в наступлении фронта. От реки Лучеса до Березины и далее от Березины конно-механизированная группа все время вела за собой пехоту, находясь от нее на расстоянии 25–30 км. Пехота догнала группу лишь на Березине, двигаясь преимущественно в маршевых порядках, добивая обойденные кавалеристами очаги сопротивления.

В том же духе использовались в проводившейся в июле 1944 г. Львовско-Сандомирской операции две конно-механизированные группы. Первая состояла из 25-го танкового корпуса Ф.Г. Аникушина и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса В.К. Баранова. Что характерно, группу возглавлял командир кавалерийского корпуса, называлась она «КМГ Баранова». Группа образовывала внешний фронт окружения немцев (там же действовала украинская дивизия СС «Галичина») западнее города Броды, а в дальнейшем захватывала рубеж по реке Сан. Вторая конно-механизированная группа, в состав которой входил 6-й гвардейский кавалерийский корпус, действовала севернее и выходила к Висле. Не обошлось, конечно, без некоторых шероховатостей в использовании конницы. Осенью 1944 г. 38-я армия К.С. Москаленко вела бои за Дуклинский перевал. Эти события Кирилл Семенович в своих воспоминаниях описывает без энтузиазма. Введенный в прорыв 1-й гвардейский кавалерийский корпус оказался окружен. Москаленко пишет: «Отсутствие у нас опыта наступления в горах привело, в частности, и к вводу в прорыв кавалерийского корпуса. На равнинной местности это всегда приводило к коренному улучшению обстановки в пользу наступающих советских войск. Там не было случая, чтобы наши подвижные — танковые или кавалерийские — соединения, проникнув в оперативную глубину вражеской обороны, не повели за собой пехоту и артиллерию. В горных же условиях с 1-м гвардейским кавалерийским корпусом произошло иное. [...] ...рейд этого корпуса в целом не оказал сколько-нибудь существенного содействия ударной группировке 38-й армии». [51– Т.2,С.471–472] В южном секторе советско-германского фронта в 1944 г. действовала конно-механизированная группа И.А. Плиева в составе 4-го гвардейского кавалерийского и 4-го гвардейского механизированного корпусов. В целом стилистика применения кавалерии Красной Армии в различных операциях 1944 г. была схожей: глубокий «колющий» удар.

1945 г. Последний бой

Кавалерия нашла себе применение даже в такой насыщенной фортификационными сооружениями местности, как Восточная Пруссия. Вот что пишет об использовании кавалерийского корпуса в Восточно-Прусской операции К.К. Рокоссовский: «Наш конный корпус Н.С. Осликовского, вырвавшись вперед, влетел в Алленштайн (Ольштын), куда только что прибыли несколько эшелонов с танками и артиллерией. Лихой атакой (конечно, не в конном строю!), ошеломив противника огнем орудий и пулеметов, кавалеристы захватили эшелоны. Оказывается, это перебазировались немецкие части с востока, чтобы закрыть брешь, проделанную нашими войсками». [52– С.303] Мы видим, что Константин Константинович на всякий случай, для наслушавшихся рассказов о шашках по крупповской броне, уточняет — «не в конном строю», с восклицательным знаком. Действительно, уже знакомый нам 3-й гвардейский кавалерийский корпус был введен после прорыва обороны противника и передвигался до Алленштайна на лошадях, вступив затем в бой в пешем строю. С воздуха корпус Н.С. Осликовского поддерживала 230-я штурмовая авиадивизия, прикрываемая 229-й истребительной авиадивизией. Одним словом, кавалерийский корпус был полноценным подвижным соединением, «устарелость» которого заключалась только в использовании лошадей вместо автомашин.

Немецкая кавалерия

Моторизация вермахта обычно сильно преувеличивается, и, что хуже всего, забывают о чисто кавалерийских подразделениях, существовавших в каждой пехотной дивизии. Это разведывательный отряд штатной численностью 310 человек. Он практически полностью передвигался в конном строю — в его составе было 216 верховых лошадей, 2 мотоцикла и всего 9 автомашин. Дивизии первой волны имели еще броневики, в общем же случае разведка пехотной дивизии вермахта осуществлялась вполне обычным кавалерийским эскадроном, усиленным 75-мм легкими пехотными и 37-мм противотанковыми орудиями.

Помимо этого, в вермахте на момент начала войны с СССР была одна кавалерийская дивизия. В сентябре 1939 г. она была еще кавалерийской бригадой. Бригада, включенная в состав группы армий «Север», участвовала в боях на Нареве, штурме Варшавы в середине сентября 1939 г. Уже осенью 1939 г. она была переформирована в кавалерийскую дивизию и в этом качестве участвовала в кампании на Западе, закончив ее на побережье Атлантики. Перед нападением на СССР она была включена в состав 2-й танковой группы Гейнца Гудериана. Дивизия вполне успешно действовала совместно с танковыми соединениями, выдерживая их темп наступления. Проблемой было только снабжение ее 17 000 лошадей. Поэтому она зимой 1941–1942 гг. была переформирована в 24-ю танковую дивизию. Возрождение кавалерии в вермахте произошло в середине 1942 г., когда в составе групп армий «Север», «Центр» и «Юг» было сформировано по одному кавалерийскому полку.

Особенностью организации полка было наличие в его составе бронебатальона с ротой мотопехоты на 15 полугусеничных БТР «ганомаг». Помимо этого, к середине 1942 г. появилась кавалерия у войск, которые обычно ассоциируются с «тиграми» и «пантерами», — эсэсовцев. Еще в 1941 г. в Польше была сформирована 1-я кавалерийская бригада СС, развернутая к лету 1942 г. в 1-ю кавалерийскую дивизию СС. Эта дивизия участвовала в одном из самых масштабных сражений группы армий «Центр» — отражении советского наступления в районе Ржева, проводившегося в рамках операции «Марс» в ноябре — декабре 1942 г. Появление «тигров» и «пантер» не привело к изничтожению немецкой кавалерии.

Напротив, в 1944 г. отдельные армейские кавалерийские полки были переформированы в 3-ю и 4-ю кавалерийские бригады. Вместе с 1-й венгерской кавалерийской дивизией они составили кавалерийский корпус «Фон Хартенек», участвовавший в боях на границе Восточной Пруссии, в декабре 1944 г. он был переброшен в Венгрию. В феврале 1945 г. (!!! — А.И.) бригады переформировали в дивизии, а в марте того же года они приняли участие в последнем наступлении немецких войск во Второй мировой войне — контрударе танковой армии СС у озера Балатон. В Венгрии также воевали две кавалерийские дивизии СС — 8-я «Флориан Гейер» и 22-я «Мария Терезия», сформированные в 1944 г. Обе они были уничтожены в «котле» у Будапешта. Из выскочивших из окружения остатков дивизий в марте 1945 г. формировалась 37-я кавалерийская дивизия СС «Лютцов».

Как мы видим, немцы отнюдь не брезговали таким родом войск, как кавалерия. Более того, завершили они войну, имея в наличии в несколько раз большее число кавалерийских частей, чем в ее начале.

* * *

Рассказы о тупых, отсталых кавалеристах, кидающихся с шашками на танки, — это в лучшем случае заблуждение людей, слабо разбирающихся в тактических и оперативных вопросах. Как правило, эти заблуждения есть следствие недобросовестности историков и мемуаристов. Кавалерия была вполне адекватным времени средством ведения маневренных боевых действий в 1939–1945 гг. Ярче всего это продемонстрировала Красная Армия. Кавалерия РККА в предвоенные годы подверглась резкому сокращению. Считалось, что она не может составить серьезной конкуренции танковым и моторизованным соединениям на поле боя. Из имевшихся к 1938 г. 32 кавалерийских дивизий и 7 управлений корпусов к началу войны осталось 4 корпуса и 13 кавалерийских дивизий. Однако опыт войны показал, что с сокращением кавалерии поспешили. Создание только моторизованных частей и соединений было, во-первых, неподъемным для отечественной промышленности, а во-вторых, характер местности в Европейской части СССР во многих случаях не благоприятствовал использованию автотранспорта. Все это привело к возрождению крупных кавалерийских соединений. Даже в конце войны, когда характер боевых действий существенно изменился по сравнению с 1941–1942 гг., в составе Красной Армии успешно действовали 7 кавалерийских корпусов, 6 из них носили почетные наименования гвардейских. Фактически в период своего заката кавалерия вернулась к стандарту 1938 г. — 7 управлений кавалерийских корпусов. Аналогичную эволюцию пережила кавалерия вермахта — от одной бригады в 1939 г. к нескольким кавалерийским дивизиям в 1945 г.

В 1941–1942 гг. конники сыграли важнейшую роль в оборонительных и наступательных операциях, став незаменимой «квазимотопехотой» Красной Армии. Фактически кавалерия до появления в Красной Армии крупных самостоятельных механизированных соединений и объединений была единственным маневренным средством оперативного уровня. В 1943–1945 гг., когда были, наконец, отлажены механизмы танковых армий, кавалерия стала тонким инструментом для решения особо важных задач в наступательных операциях. Что характерно, число кавалерийских корпусов было примерно равно числу танковых армий. Танковых армий в 1945 г. было шесть штук, кавалерийских корпусов — семь. Большая часть и тех и других носила к концу войны звания гвардейских. Если танковые армии были мечом Красной Армии, то кавалерия — острой и длинной шпагой. Типовой задачей кавалеристов в 1943–1945 гг. было образование внешнего фронта окружения, прорыв далеко в глубь обороны противника в период, когда старый фронт рассыпался, а новый еще не создан. На хорошем шоссе кавалерия, безусловно, отставала от мотопехоты. Но на грунтовых дорогах и в лесисто-болотистой местности она могла наступать с вполне сравнимым с мотопехотой темпом. К тому же, в отличие от мотопехоты, кавалерия не требовала себе постоянной доставки многих тонн горючего. Это позволяло кавалерийским корпусам наступать глубже большей части механизированных соединений и обеспечивать высокий темп наступления армий и фронтов в целом. Прорывы кавалерии на большую глубину позволяли экономить силы пехотинцев и танкистов.

Утверждать, что кавалерия — это отсталый род войск, лишь по недомыслию руководства остававшийся в Красной Армии, может только человек, не имеющий ни малейшего понятия о тактике кавалерии и туманно представляющий себе ее оперативное использование.

[delchip]

у меня просто нет слов...я возмущён!!
.....так же насколько слышал что большой вклад на движение вперёд тот факт (ни для кого не секрет что фашисты издевальсь над ашим населением)что вообщем они думали что в любом случае ППЦ.(хоть так помирай хоть что потом расстреляют или сожгут)

Сообщение отредактировал delchip - Mar 20 2008, 19:59

[Merin_S600]

Война как ни как. Чё хотят писать враги, то и пишут. Война-информационная. (USA vs Russia). А мы их и так...по старинке, не информацией, а оружием.

[Nezvanov]

у меня просто нет слов...я возмущён!!
.....так же насколько слышал что большой вклад на движение вперёд тот факт (ни для кого не секрет что фашисты издевальсь над ашим населением)что вообщем они думали что в любом случае ППЦ.(хоть так помирай хоть что потом расстреляют или сожгут)

вот-вот с французами такого не было

Война как ни как. Чё хотят писать враги, то и пишут. Война-информационная. (USA vs Russia). А мы их и так...по старинке, не информацией, а оружием.

хотя бы оружием, слава богу ядерные боеголовки у нас ещё есть, еслиб не было Россию давно захватили бы

[ogog1976]

вот-вот с французами такого не было

хотя бы оружием, слава богу ядерные боеголовки у нас ещё есть, еслиб не было Россию давно захватили бы

У меня предложение, что бы Россию навсегда оставили в покое. Весь мир всё равно считает нас плохими и не любит за глаза. Раз так, то предлагаю воспользоваться предпологаемым открытием наших учёных (извините не проверял). Где нибудь в Сибири заложить ядерный заряд большой мощности. Заряд должен быть настолько большим, что при его срабатывании загоряться все океаны на земле. Вообще последствия катастрофы будут фатальны. В живих не останется ни кого. Да и Земли может не остаться. В таком случае от нас точно отстанут. И ещё платить будут, что б мы вдруг не взорвали свой заряд.

С уважением, Ожог.

[Nezvanov]

У меня предложение, что бы Россию навсегда оставили в покое. Весь мир всё равно считает нас плохими и не любит за глаза. Раз так, то предлагаю воспользоваться предпологаемым открытием наших учёных (извините не проверял). Где нибудь в Сибири заложить ядерный заряд большой мощности. Заряд должен быть настолько большим, что при его срабатывании загоряться все океаны на земле. Вообще последствия катастрофы будут фатальны. В живих не останется ни кого. Да и Земли может не остаться. В таком случае от нас точно отстанут. И ещё платить будут, что б мы вдруг не взорвали свой заряд.

С уважением, Ожог.

Здраствуй, Ожог. У меня предложение сделать не один заряд, как вами предполагается, а минимум три района по катастрофически опасным районам (Калининградскую Область, Центральная часть Европейской России, Западная и Восточная Сибирь, Камчатка и Юг Дальнего Востока), чтоб неполадно было всем журналистам из-за бугра, котрые так "любят" нашу страну.

[corba]

Война и политика - дело грязное, и уже давно...

"Победитетелей не судят, а историю мы перепишем..." - это не Гитлер первым сказал, а Гай Юлий Цезарь еще упоминал...

[Denya-29]

В ВОВ победили те кто взяли Берлин,т.е. СССР,а боевые действия Американцев в Европе были лишь участием(для галочки).Америкосы имели лишь одну цель-Токио и мщение за Перл-Харбор.Советские солдаты тоже были в Японии,но мы же не говорим , что Японию победили мы...Короче - американский маразм

[Лэндэр]

Здраствуй, Ожог. У меня предложение сделать не один заряд, как вами предполагается, а минимум три района по катастрофически опасным районам (Калининградскую Область, Центральная часть Европейской России, Западная и Восточная Сибирь, Камчатка и Юг Дальнего Востока), чтоб неполадно было всем журналистам из-за бугра, котрые так "любят" нашу страну.

Это уже хохол из анекдота. Що не сйым, то покусаю.
А коли эта штука навозная сама рванёт? Что скажет зарубежная пресса о России?

[ogog1976]

Это уже хохол из анекдота. Що не сйым, то покусаю.
А коли эта штука навозная сама рванёт? Что скажет зарубежная пресса о России?

Она уже ничего не скажет. Не будет никого. Поэтому, если весь мир считает нас фанатиками и дикарями, то я и предлагаю соответствовать этому. Так будем ими. И тогда в мире наступит совершенно другой расклад сил. Незачем станет НАТО подбираться к нашим границам, да и другие государства станут меньше суетиться около нас. Какой смысл с нас тогда что то иметь, если в итоге мы всё равно всех уделаем. Мы же варвары. С уважением, Ожог.

Сообщение отредактировал ogog1976 - Jun 19 2008, 22:12

[Лэндэр]

Она уже ничего не скажет. Не будет никого. Поэтому, если весь мир считает нас фанатиками и дикарями, то я и предлагаю соответствовать этому. Так будем ими. И тогда в мире наступит совершенно другой расклад сил. Незачем станет НАТО подбираться к нашим границам, да и другие государства станут меньше суетиться около нас. Какой смысл с нас тогда что то иметь, если в итоге мы всё равно всех уделаем. Мы же варвары. С уважением, Ожог.

Если ты хочешь быть фанатиком и дикарём, милости прошу. Вот только дикари не особо пользуются интернет-форумами Весь мир считает россиян не фанатиками и дикарями, а просто дикарями. В этом есть доля правды, если судить по впечатлениям европейцев от российских туристов. Руссо туристо теперь НЕ облико морале. Они устраивают пьянки и дебоши. А пьянки и дебоши -- это дикость. А дикость -- это то, что свойственно дикарям.
В Европе дебоширят разве что болельщики и антиглобалисты, туристы же, по мнению европейцев, должны вести себя прилично на земле, кою посещают.
Что скажешь на это? То есть на то, что некоторые из россиян дикари и есть. Причём это довольно существенная часть, это вырвавшийся в буржуины пролетариат. Во всех странах культура верхов прививалась низам, то есть пролетариату. У нас типа наоборот. В СССР некоторые даже демонстративно ходили в робе рабочей, хотя могли купить приличную одежду. ГОП -- городское общежитие пролетариата.

========================================================================
Варварам ядрёну бомбу не давать стараются. ЮАР: после завершения апартеида белые-расисты-колонизаторы демонтировали всю атомную отрасль из опасения, что она может найти применение в межплеменных стычках коренных африканцев. Автомат Калашникова -- хорошее оружие для межплеменных столкновений, но иногда дикарям хочется чего-то большего.

Не знаю, варвар ты, Ожог, или нет, но я варваром не являюсь.
Кстати, после твоей гадкой бомбы зарубежная пресса может всё же остаться. Только это будут издания типа New York Underground Bunker Times или Untergrundspiegel. А всё оттого, что наш пролетариат нагадит в мировом масштабе, а не в масштабе подъезда...

[ogog1976]

Уважаемый читайте внимательно. Где я написал, что мы варвары? Я сказал, что весь мир считает нас таковыми. Я просто предложил соответствовать в этом только по одному направлению, а именно: по защите государственных границ с помощью нестандартных решений. Например, ядерный заряд на полюсе нашей планеты. Есть и другие предложения, но боюсь они совсем Вам покажуться радикальными. Боюсь даже описывать. С уважением, Ожог.

P.S. Хочу отметить что варварами, свиньями и т.п. нас часто называли высококультурные немцы. И кстати они нас так называли не потому что мы малообразованная и отсталая нация (я думаю, что с нашей культрой и богатой историей не может сравниться ни одно современное государство), а потому что мы сами себя не ценим, наше государство нас же и унижает, уничтожает, издевается. У нас нет чувства самодостаточности, собственного достоинства, как у нации и т.п. Вспомните историю и всего лишь одну фразу, одного военачальника, который вместо кавалерии направил на критический участок пехоту (простых мужиков) и при этом поговаривал, что конница дорого стоит, а Россия большая, ещё в армию мужиков наберём. Это характеризует отношение нас к самим себе. От себя добавлю: как ты сам к себе относишься, так и другие будут к тебе относиться. А мы за столько столетий так и ничему и не научились. С уважением, Ожог.

[Лэндэр]

Уважаемый читайте внимательно. Где я написал, что мы варвары? Я сказал, что весь мир считает нас таковыми. Я просто предложил соответствовать в этом только по одному направлению, а именно: по защите государственных границ с помощью нестандартных решений. Например, ядерный заряд на полюсе нашей планеты. Есть и другие предложения, но боюсь они совсем Вам покажуться радикальными. Боюсь даже описывать. С уважением, Ожог.

P.S. Хочу отметить что варварами, свиньями и т.п. нас часто называли высококультурные немцы. И кстати они нас так называли не потому что мы малообразованная и отсталая нация (я думаю, что с нашей культрой и богатой историей не может сравниться ни одно современное государство), а потому что мы сами себя не ценим, наше государство нас же и унижает, уничтожает, издевается. У нас нет чувства самодостаточности, собственного достоинства, как у нации и т.п. Вспомните историю и всего лишь одну фразу, одного военачальника, который вместо кавалерии направил на критический участок пехоту (простых мужиков) и при этом поговаривал, что конница дорого стоит, а Россия большая, ещё в армию мужиков наберём. Это характеризует отношение нас к самим себе. От себя добавлю: как ты сам к себе относишься, так и другие будут к тебе относиться. А мы за столько столетий так и ничему и не научились. С уважением, Ожог.

Радикальные? Сразу взорвать, ибо "всё равно нападут, буржуины проклятые"?
А может ты предложишь просто загадить Россию так, чтобы ни одна иностранная морда не сунулась?
Ну ты даёшь! И всё это только из-за того, что не понравились заголовки иностранной прессы?

[ogog1976]

Радикальные? Сразу взорвать, ибо "всё равно нападут, буржуины проклятые"?
А может ты предложишь просто загадить Россию так, чтобы ни одна иностранная морда не сунулась?
Ну ты даёшь! И всё это только из-за того, что не понравились заголовки иностранной прессы?

Вы не правильно поняли, уважаемый. Я предлагаю подготовиться к возможной интервенции. Не надо ничего взрывать. Но когда будет ясно, что нашим народам, населяющим Россию будет грозить уничтожение, вот тогда и надо воспользовать сверхмощным ядерным фугасом. Я не думаю, что после этого кто нибудь сунется на нашу территорию. Тем более я не предлагаю загадить территорию страны, я предлагаю уничтожить всех и сам земной шар. С уважением, Ожог.

P.S. Читайте посты в других или в этой теме на данную тематику.

[Denya-29]

Вы не правильно поняли, уважаемый. Я предлагаю подготовиться к возможной интервенции. Не надо ничего взрывать. Но когда будет ясно, что нашим народам, населяющим Россию будет грозить уничтожение, вот тогда и надо воспользовать сверхмощным ядерным фугасом. Я не думаю, что после этого кто нибудь сунется на нашу территорию. Тем более я не предлагаю загадить территорию страны, я предлагаю уничтожить всех и сам земной шар. С уважением, Ожог.

P.S. Читайте посты в других или в этой теме на данную тематику.

По-моему это глупость уничтожать весь Земной шар.Если кого ядерным зарядом и надо подкормить так это сами противники.

[i-Lux]

В ВОВ победили те кто взяли Берлин,т.е. СССР,а боевые действия Американцев в Европе были лишь участием(для галочки).Америкосы имели лишь одну цель-Токио и мщение за Перл-Харбор.Советские солдаты тоже были в Японии,но мы же не говорим , что Японию победили мы...Короче - американский маразм

В ВОВ победил СССР, а во второй мировой - как уже сказали.

Перл-Харбор. Это лишь способ развязать руки американскому президенту. Необходимость. Не было бы Перл-Харбора, подсунули бы они японцам ещё одну "Лузитанию". Понятное дело. Цель - деньги. И испытание ядерного оружия. При чем тут Токио, я не совсем понял.



Цитата из фильма: "Мы - нация, победившая Гитлера" (главный тренер английской сборной(как я помню))